Иван Попов - Ложь. Записки кулака

Прошло семь лет с того времени, как Сергей вернулся домой после ранения. У него было уже три дочери и сын, народилось две дочери и сын у Никиты. Умерла мать, жена Егора Ивановича, но зато женился младший брат Яшка. Был он безобидным, покладистым и послушным сыном. Природное добродушие и желание всем помогать сделало его всеобщим любимцем взрослых и детей. Единственный раз в своей жизни он пошел против воли отца, выбрав себе в жены неприметную Дуняшу из бедной семьи Лавлинского Петра. Была она, как и Яша, тихой, покладистой и робкой женщиной. Она никому не перечила, молча переносила обиды, была покорной и старалась быть незаметной. Гражданская война ушла в прошлое, зарубцевалась память о не пришедших с фронта, подросло новое поколение, забылся голод, унесший в могилы почти половину населения села. Люди встали на ноги, успокоились, в домах появился достаток, и жизнь вошла в норму. Руки у Сергея основательно поджили, не мучили боли и судороги. Они свободно сгибались и разгибались в локтях. Пальцы правой руки вошли в норму и только на левой они оставались неподвижными, что, однако, не мешало ему работать физически. Приспособился. Егор Иванович выдал замуж дочку Прасковью за сельского кузнеца Володьку Пономарёва. Нет, он не приходился Егору Ивановичу родней, а просто был однофамильцем. К этому моменту в семье Пономарёвых насчитывалось восемнадцать человек: девять взрослых и девять детей. Изменился мир, изменилась жизнь, но люди не изменились. Как жили их предки, так они и продолжали жить. Весь уклад жизни, быт оставались прежними. Все та же грязь, неустроенность, насекомые довлели над людьми, но они даже не пытались исправить что — то к лучшему, а вернее всего не знали, как это сделать. Бабушка Вера пыталась, было, наладить быт своего семейства, но вынуждена была отступить от этой затеи из-за полного безразличия окружающих.

Ко второй половине двадцатых годов крестьяне залечили раны, крепко встали на ноги. Земли было достаточно, урожаи радовали. Значительно прибавилось скотины. Но с этим достатком появилась у крестьян и новая забота. Они не знали, куда деть хлеб. Хлебозаводы и элеваторы закупали только сортовые зерна, а откуда им было взяться у крестьян, если они веками культивировали только свои захудалые семена. Горевали и Пономарёвы. Никита побывал во всех местах, где можно было сбыть зерно, доехал до Ростова на Парамоновские мельницы, но там и своего хлеба некуда было девать. Сергей лучше других понимал сложность этой ситуации, зная, что ни взятки, ни высокие цены на зерно, ни случайная продажа не решает этой проблемы, тут нужно что-то другое. Он припомнил рассказы Корольского о ведении сельского хозяйства и земледелии в Западной Европе, в Америке, и решил последовать их примеру. Но для того, чтобы перестроиться по западному образцу, закупить инвентарь, приобрести семена и удобрения, нужны были деньги, и деньги не малые. Сергей прикинул, что если продать по хорошей цене все зерно и скот, то и тогда не наберется достаточной суммы. С отцом и братьями строить планы не было смысла, и он решил посоветоваться с бабушкой Верой. Выбрав время, когда в малой избе она осталась одна, он пришел к ней и рассказал о своей задумке. Бабушка Вера сразу же одобрила его планы и пообещала оказать ему посильную помощь. Кроме того, она пообещала привлечь к этому делу не только отца и братьев, но и дядей. Одному ему будет не только трудно собрать деньги, но и уговорить отца и братьев решиться на такой шаг.

— А пока, — сказала она ему, — ты никому об этом не говори, а поезжай на Воронеж, где, судя по газетам, проходит сельскохозяйственная выставка. Посмотри на новинки, поговори со специалистами, посоветуйся с ними, как и с чего начинать, а потом и поговорим!

Выбрав момент, Сергей подался в город. Побродив полдня по выставке, он познакомился с новинками сельхозинвентаря и ценами на него, элитными семенами пшеницы, ржи, ячменя, овса, проса, даже пробовал их на зуб, а потом заглянул в отдел животноводства. Неожиданно он наткнулся на группу людей, явно интеллигентного вида, которые о чем-то оживленно разговаривали. По своему виду они никак не походили на крестьян, и его заинтересовало, что они здесь делали.

— Может быть, это начальство? — подумал он, и решил подойти со своим вопросом. И не ошибся. Случай свел его с заведующим Воронежской опытной станцией Нечаевым, на территории которой располагалась выставка. Когда Сергей подробно рассказал ему о своей задумке и попросил совета, тот внимательно выслушал его и, обратившись к своим спутникам, сказал:

— Ну что я вам говорил? Вот и ответ на ваши сомнения. К нам приходит крестьянин и просит продать ему не борону или плуг, а помочь ему наладить сельское хозяйство на базе новой технологии. Это уже что — то значит. Я уверен, что первая ласточка покажет путь сюда и остальным. Прошу всех пройти ко мне в кабинет, и расспросить подробнее нашего гостя о положении дел в деревне!

Кабинет располагался в одноэтажном деревянном домике из двух небольших комнат и тамбура. Войдя в дом, Сергей был ошарашен обилием всевозможных цветов, растущих из плошек и стоящих во всех возможных местах. Возле окна стоял стол под зеленым сукном, окруженный рядом стульев. Нечаев пригласил всех присесть, позвал секретаршу, пожилую женщину со следами былой красоты, и попросил приготовить чай. Когда все расселись, он обратился к Сергею:

— Вы сказали, что вас величают Сергеем Егоровичем? Так скажите нам, Сергей Егорович, что заставило вас обратиться к нам? Что вас заставило приехать на выставку?

Сергей задумался, пригладил волосы и ответил:

— Это долгая история!

— А мы не спешим! Ты вот попей чаю и расскажи все по порядку, нам все очень интересно!

— Если честно, то заставила меня земля!

— Как это так? — спросил один из присутствующих.

— В нашем селе, при царе, большая часть земли, причем лучшей земли, принадлежала барину Сомову. Остальное было поделено между крестьянами. Наделы выделяли только на мужиков. Вот тут и выходила накладка, ведь у одного бедолаги рождались одни девки, а у другого — одни мужики. А ведь девки тоже есть хотели, их надо было отдать замуж, готовить им приданное. И мыкал такой мужик нужду до самой смерти. А теперь барина нет, землю раздали крестьянам, да еще стали ее нарезать на всех едоков, а не только на мужчин. Вот у нас в семье было четыре мужика и шесть женщин, и хоть землицы маловато, но кое-как перебивались, не голодали. Сейчас в нашей семье живет восемнадцать душ и землю нарезали на всех. Хоть семья и большая, но призадумаешься, что делать с этой землей? Мужиков как было, четверо, так и осталось. Если при царе можно было принять батраков из малоземельных и безземельных мужиков, то теперь все получили землю и говорить о найме не приходится. Да и не выгодно использовать наёмный труд, если землю обрабатывать приходится по-старому — сохой, да деревянной бороной. Сеять из лукошка, косить серпами, молотить цепами, веять решетом. Так сколько для этого нужно рук и времени? Вот я и пришел к выводу, что без техники и научного подхода результатов не получить!