Мария Павлова - Илья Фрэз

Витя Перевалов одинаково хорош, органичен и убедителен в разных по эмоциональной тональности сценах. А его умению легко, естественно, без малейшего нажима и педалирования переходить от комедии к лирике, от лирики к драме мог бы позавидовать любой профессиональный актер. В роли Коли Голикова он не просто исполнитель, но подлинный актер.

…Вот Коля, забавный и смешной, во всей «стиляжьей красе» появляется по приглашению Нади на вечере в балетном училище: в темных очках, галстуке-«бабочке», с отцовской зажигалкой и пачкой сигарет в руках, которые небрежно-снисходительно предлагает знакомым. Уверенный в своей неотразимости, он азартно твистует в центре зала, не слыша в своем петушином упоении иронических реплик ребят, окруживших его плотным кольцом, даже не замечает гневно-презрительного Надиного взгляда… И совсем другого — застенчивого и по-мальчишески неловкого Колю видим мы, когда он идет провожать Надю домой. Он ведет с ней наивный, совсем еще полудетский разговор. «А как ты про меня думаешь?.. Ну, скажи только одно: положительно или отрицательно?» — настойчиво просит Коля.

Внутреннюю жизнь своего героя, смятение его неопытной души Витя Перевалов передает непосредственно и трогательно. Его большие выразительные глаза мгновенно реагируют на каждый Надин жест, каждое движение, слово. Они то восхищенно сияют, когда Надя отвечает, что думает о нем «положительно», то горестно недоумевают, когда она вдруг говорит, что Коля ей неинтересен и пусть никогда больше не ходит ее провожать. Слова Нади вызывают у него потрясение. Впервые Коля задумывается над тем, кто же он, что за человек, как ему жить дальше. И он спрашивает у матери: «Вот ты все-таки женщина. Вот скажи мне — я интересный человек?» «На мой взгляд, пока что не очень», — откровенно отвечает мама…

Благодаря психологически точной и выразительной игре Вити Перевалова мы верим, что действительно извилистый путь духовного и душевного взросления прошел его герой, коли он всем своим существом смог ощутить, полюбить, принять как свои про него, Колю Голикова, написанные пушкинские строки: «Я вас любил: любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем». Теперь они не заучены им механически, по программе, а стали выражением его душевного состояния…

Мучительный процесс Колиного духовного взросления, воспитания его чувств психологически убедителен и правдив благодаря достоверной игре не только В. Перевалова, но и точно найденной режиссером исполнительницы роли Нади Наумченко — ученицы Ленинградского хореографического училища В. Хуснуловой.

Красивая, своенравная, склонная к менторству и поучениям вроде «Стыдно не знать знаменитого французского писателя» или: «Мне с тобой неинтересно», Надя несет в себе чувство превосходства первой ученицы училища, будущей звезды балета. Их внешнее и духовно-эстетическое несоответствие друг другу, словно бы предопределенное режиссером уже самим своеобразием индивидуальностей исполнителей, убеждает в драме Колиных чувств.

«Фильм, тема которого — воспитание чувств и роль искусства в этом процессе, не мог существовать без примеров подлинного искусства, — писал И. Фрэз. — Так возник в картине балет. Для того чтобы он не стал иллюстрацией, чтобы отрывки из классических балетов не оказались вставными номерами, у балета появилась в фильме идейная и сюжетная функция — героиней фильма стала ученица хореографического училища»[16].

К сожалению, эпизоды балета, введенные в фильм, как и пушкинский стих, для того чтобы разбудить в герое чувство прекрасного, заняли, на наш взгляд, несоразмерно с замыслом фильма много места.

И по сюжету и по смыслу эпизод посещения Колей и Женей хореографического училища совершенно оправдан. Огромное, светлое, солнечное здание Росси (в фильме прекрасно снято оператором М. Кирилловым Ленинградское училище имени А. Вагановой) создает впечатление настоящего Храма Искусства, в который впервые попадают мальчики. И вполне понятно их удивление и восхищение сверкающей белизной коридоров и залов училища, развешанными всюду термометрами, слепком со ступни ноги знаменитой балерины, находящимся под стеклом. Вполне оправдан и показ нелегкого физического труда будущих балерин. И — как венец этого труда — прекрасный «Танец без названия» в постановке К. Голейзовского, исполненный на вечере бывшей ученицей училища — балериной Красовской.

Но уже в стороне от сюжета фильма — изображение длительной репетиции Красовской на сцене Большого театра, тщательно снятые кулисы Большого театра, волнение участниц предстоящего спектакля. Ведь при всей красоте балета в фильме речь главным образом не о нем, а о воспитании чувств подростка. И когда авторы картины уводят нас подчас в «чистый» балет, остается ощущение несколько нарушенной цельности фильма.

Как справедливо писал критик Ю, Айхенвальд, «показывая изнурительный, тяжкий и все-таки всегда изящный труд балерин, авторы так подчас увлекаются и экзотикой хореографии и просто самим танцем, что переживания Коли и его товарищей порой кажутся лишь предлогом для того, чтобы длился и длился красивый танец» («Искусство кино», 1968, № 1).

И все-таки при всех длиннотах и отклонениях фильма атмосфера поэзии и красоты, пронизывающая его, юношеская влюбленность, о которой рассказано с мудрым пониманием и доброй улыбкой, нашли горячий отклик в сердцах не только взрослой части зрительской аудитории, но и школьников-старшеклассников. Нашли вопреки ироническому замечанию одного из критиков о том, что, мол, «для наших бравых подростков, воспитанных на «Неуловимых мстителях», метания балерины и их сложная, внутренняя связь с метаниями мальчика Коли изысканны и тонки» («Моск. комсомолец», 14 марта 1968 г.).

А «бравые подростки» между тем в своих многочисленных письмах, присланных на студию, искренне благодарили режиссера за то, что он поставил фильм о них, об их чувствах и заботах.

«Я нахожусь под впечатлением фильма «Я вас любил…». Вы бы видели, какое впечатление фильм произвел на ребят, даже на плохих, с которыми мучаются учителя. Ведь Вы можете быть нашими вторыми учителями… Еще раз прошу Вас — ставьте побольше фильмов о нас!»

«Мне 16 лет, как и главному герою Коле Голикову, я тоже задумывался над вопросом, каким быть. И фильм помог мне ответить на многие вопросы».

«Это — один из немногих фильмов, поправившихся нам полностью. Много было попыток показать на экране первое чувство, но такой правдивости и жизненности, как в Вашем фильме, мы еще не встречали».

Такие письма приходили режиссеру из самых разных городов страны.

А известный детский писатель Джанни Родари сказал: «Мне кажется, будь побольше таких детских фильмов, как лента Ильи Фрэза «Я вас любил…», юноши и девушки многих стран научились бы уважать и беречь красоту зарождающегося первого большого чувства». Об успехе и признании свидетельствовала и первая премия, присужденная картине на III Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде (1968 г.).