Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…» - Кора Давидовна Церетели

Съемки в кинофильме «Танго нашего детства» в роли Рубена (режиссер Альберт Мкртчян).

1986

Женитьба на актрисе Тамар Оганисян и переезд в новую квартиру на Московской улице.

Дочь Нунэ выходит замуж и переезжает жить к мужу.

1987

Митинги и волнения в Карабахе. Съемки в фильме «Как дома, как дела?» (к/с им. Горького).

Уход из театра имени Сундукяна вместе с группой актеров.

1988

Открытие Ереванского артистического театра (впоследствии Артистический театр имени Мгера Мкртчяна), в котором актер становится художественным руководителем.

Часть III

Вершины и пропасти

Фото Г. Тер-Ованесова

Блистательный Сирано

Фрунзик много размышлял о будущем театра. Он был уверен – театр не должен отрываться от своих традиционных национальных корней. Любое новаторство должно не стирать, не зачеркивать, не разрушать, а достраивать, дорисовывать и доводить до совершенства его «лица необщее выражение». Бережным отношением к национальным традициям его привлекала испанская, итальянская, французская драматургия конца ХIХ – начала ХХ века. Ростан… Лопе де Вега… Впоследствии эти мысли приведут его к идее создания собственного театра.

Чуть ли не с детства, с младых ногтей он мечтал о роли Сирано. И когда наконец получил ее, сыграл блистательно. Скорее, даже не сыграл, а прожил эту роль на сцене, ни на йоту не слукавив. Он вложил в нее не только свое отточенное мастерство, но и свой горький личный жизненный опыт – свою часто неоправданную доверчивость, свою трагическую любовь, свое разочарование.

О шумном успехе спектакля говорили не только восторженные зрители, но и маститые профессионалы.

Гия Данелия и Вахтанг Кикабидзе были ошеломлены пронзительной трогательностью созданного Фрунзиком образа поэта и рыцаря, от которого буквально слезы наворачивались на глаза.

Академический театр имени Сундукяна. 1976

Эдмон Ростан

«Сирано де Бержерак»18

Георгий Данелия:

Представьте себе только, что спектакль этот был бы сыгран на английском или на французском языке в каком-нибудь известном европейском театре. О Фрунзике тогда заговорила бы вся мировая общественность. Он бы, несомненно, попал в число самых выдающихся актеров современности.

Смешная и горестная жизнь дядюшки Багдасара

История эта стара как мир: простака-мужа водит за нос хитроумная молодая жена, и все вокруг, потешаясь над простодушием старика, разыгрывают, шантажируют и запугивают его. Изобретательно и весело. Кто во что горазд.

Автор популярной в Армении пьесы в ее экранном варианте Акоп Паронян и режиссер Григорий Мелик-Авакян реанимировали французский водевиль ХIХ века. Позаимствовали один из самых его распространенных анекдотических сюжетов и вместе с композитором Арно Бабаджаняном создали легкую музыкальную комедию с занятной интригой. При этом сумели органично связать ее с ярмарочной эстетикой: буффонадой, пантомимой, куплетами, танцами и эксцентрическими персонажами народного театра.

Мкртчян в роли мужа-рогоносца превращает старинный бродячий сюжет в яркое и увлекательное современное кинозрелище. Уж тут раздолье его импровизационному таланту, редкостному умению органично сыграть простодушие, которое особенно понятно и близко народу и беспроигрышно вызывает сопереживание и сочувствие зрителя.

Карикатурно выписанный в пьесе персонаж – дядюшка Багдасар – в исполнении Фрунзика трансформируется в живой и трогательный образ бесхитростного, наивного, природного человека, обманутой доверчивости… Чего стоит хотя бы эпизод, в котором бедолага Багдасар узнает – его друг красавец Кепар, в котором он души не чает, которому доверил свою семейную тайну, поручил проследить за неверной женой, и есть тот самый ее любовник.

Багдасар, как грозный муж, бушует, грозится разнести весь дом и прилюдно наказать, опозорить изменницу и задушить, уничтожить, растоптать ее любовника. Только бы узнать, кто этот мерзавец и кто его пособники. Только бы узнать его имя! («Затаскаю по судам! Провести себя не дам!»)

Багдасар-Мкртчян тут типичный персонаж народной буффонады – потешный, забавный в своем бесполезном и беспомощном гневе. Эдакий разбушевавшийся армянский Пьеро. Актер рисует характер щедрыми, широкими мазками, яркими красками, работает на грани эксцентрики.

Всё то время, пока Багдасар неистовствует, адвокат Арсен пытается перекричать его, сообщить, что он уже выследил и застал любовников. «Это Кепар! Это Кепар!» – неоднократно повторяет он. А Багдасар его то ли не слышит, то ли не понимает, то ли до его сознания никак не доходит… Он продолжает свою темпераментную пантомиму отчаянного горя и гнева бурным, вулканическим каскадом жестов, мимики и чувств, как это умеет делать Фрунзик Мкртчян.

И потом вдруг резко и неожиданно актер срывает с себя маску скомороха.

– Как это Кепар? – удивленно произносит он, и застывает в молчаливом недоумении. Восточный базар воплей, стонов, угроз и проклятий внезапно смолкает. Камера наезжает и останавливается на крупном плане лица героя.

И вот тут-то и начинается сложнейшая актерская работа – микромазками, тончайшими нюансами человеческих эмоций. Никаких слов. Никаких жестов или мимики. Только глаза актера. Они как бы постепенно темнеют, наливаясь печалью. В огромных, бездонных глазах Фрунзика-Багдасара – страдание: отчаяние, растерянность, горечь разочарования и обида человека, загнанного, замученного жестокими подставами и розыгрышами.

Багдасар тут уже не ярмарочный Пьеро в карнавале масок. Наш современник неизбежно соотнесет его со своим жизненным опытом и найдет убедительный повод для сопереживания и сочувствия.

Таким образом, условность веселого и непритязательного карнавального зрелища транспонируется в частичку макрокосма сегодняшней нашей реальной жизни.

Григорий Мелик-Авакян19:

Каюсь, в случае с Фрунзиком я клюнул на его длиннющий нос, который в сочетании с грустными глазищами оказывался чуть ли не главным аргументом привлечения его к съемкам. Что и говорить – внешность, атрибутика кое-что значат в кино, но как часто она скрывает от нас то внутреннее, бесценное, которое и есть главное.

Пьеса классика армянской литературы Акопа Пароняна «Дядюшка Багдсар» много лет не сходила со сцены армянского театра благодаря высокому мастерству корифея нашего, актера Грачии Нерсесяна. Незабываем финал спектакля, когда обманутый рогоносец Багдасар, плача, с авансцены обращается к людям, горестно сетуя на жизнь.

Ушел великий Мастер. На смену ему пришел Фрунзик Мкртчян со своим Багдасаром. Он не плакал, не взывал к жалости людей. Он, как наивное дитя, недоумевал и всё не мог понять, почему так несправедливо устроена жизнь, и от этого его было жгуче жалко.

Когда стал снимать фильм «Багдасар разводится с женой», не переставал удивляться вот этому умению Фрунзика ясными детскими глазами