Герман Раушнинг - Говорит Гитлер. Зверь из бездны

На одном из совещаний в 1932 г. в "Берлинер Люстгартере" Гитлер предпринял яростные атаки на правительство. Один из наблюдателей пишет о Гитлере в период переговоров между Шляйхером и Штрассером, когда не за горами было участие НСДАП в правительстве: "Если бы в то время у наиболее духовной части окружения Гитлера была возможность склонить его к тому, чтобы в наиболее полном объеме принять участие в урегулировании положения в Германии, то продолжение прежней тактики Гитлера было бы наиболее эффективным способом вырваться из области демагогии, в ее наиболее чистой форме, освободиться от затянувшегося кошмара".

Гитлер о США

Относительно США Гитлер придерживался своего твердого, давно установившегося мнения, которое невозможно было изменить никакими доказательствами. Согласно этому мнению, Северная Америка никогда больше не будет вмешиваться в европейские войны; согласно ему же, Соединенные Штаты со своей многомиллионной армией безработных вплотную подошли к порогу революции, от которой их может спасти только Гитлер.

В июне 1933 года я был свидетелем разговора за обеденным столом, где Гитлер высказывал свои суждения по этому вопросу. Но и потом я неоднократно слышал, как он высказывал то же мнение в различных политических обзорах. В тот раз один гость спросил, не могли бы дружеские отношения с Северной Америкой иметь решающее значение для Германии. Определенные круги, в которые входили также некоторые члены правительства, в средствах массовой информации обращали внимание общественности на непреходящую ценность хороших отношений с Соединенными Штатами и, в связи с этим, высказывали определенные сомнения насчет антисемитского курса имперской политики, которым американцы не одобряли.

"Дружеские отношения с кем? — резко бросил Гитлер. — С этими еврейскими спекулянтами и денежными магнатами — или с американским народом?" Он высказал свое пренебрежительное отношение к современному правительству Америки. "Это последние предсмертные конвульсии отжившей коррумпированной системы, позорящей историческое прошлое своего народа. После гражданской войны, в которой южные штаты, вопреки всякой исторической логике и здравому смыслу, потерпели поражение, американцы находятся на стадии политического и национального упадка. Поражение потерпели не только южные штаты, но и весь американский народ. Несмотря на видимость экономического и политического процветания, Америка погрузилась с тех пор в вихрь прогрессирующего саморазрушения. Клика богачей, выдающая себя за светское общество и аристократию, овладела страной с помощью фиктивной демократии — нигде и никогда не бывало такой бесстыдной и неприкрытой коррупции и продажности, как здесь. Тогда-то они и разрушили начала великого нового общественного устройства, основанного на идеях рабства и неравенства. Тем самым они погубили всходы будущей, по-настоящему великой Америки, которой могла бы руководить не коррумпированная каста торговцев, а класс истинных господ, который изгнал бы из страны все лживые идеи свободы и равенства. Равенства между кем? Между потомками старинных испанских господских семейств, шведскими поселенцами — всеми этими опустившимися массами из Польши, Чехии, Венгрии, всем этим отребьем из восточных евреев и балканцев? Но я твердо убежден, что в определенных слоях американского среднего класса и фермерства еще не погас здоровый боевой дух времен колонизации. Его-то и следует разбудить. Здоровая реакция против негров, против всех цветных, включая евреев, самосуд, наивность средних американцев — но и скептицизм определенных кругов интеллигенции, которые с помощью своей проницательности смогли наконец познать самих себя; ученые, которые изучали иммиграцию и с помощью проверки уровня интеллекта получили данные о неравенстве рас; все это придаст мне уверенность, что когда-нибудь в Соединенных Штатах пробудятся здоровые элементы — так же, как они пробудились в Германии. Только национал-социализм призван освободить американский народ от его правящей клики и вернуть ему возможность стать великой нацией".

Гитлер оживился. Все вокруг замолчали. "Я займусь этой проблемой, — продолжал он, — одновременно с восстановлением лидирующей роли немцев в Америке".

"Что вы имеете в виду, мой фюрер?" — спросил Геббельс.

"Разве вы забыли, что когда-то в конгрессе США не хватило всего одного голоса, чтобы объявить немецкий государственным языком? Немецкая часть американского народа — вот источник его политического я духовного обновления. Сегодня американский народ не представляет из себя нации в смысле национальности — это конгломерат несовместимых элементов. Это просто сырье для нации. Но янки не справились со своей задачей и не создали из него нацию. Вместо этого они заботились о своих кошельках. И сегодня они за это поплатятся. Наступающие трудности окажутся для них непреодолимыми".

"Значит, вы считаете, что американские немцы, обновленные национал-социализмом, будут призваны руководить Америкой?" — спросил я.

"Именно так я и считаю, — ответил Гитлер. — Очень скоро в Соединенных Штатах у нас будут штурмовики. Мы будем учить нашу молодежь. И у нас будут люди, с которыми эти прогнившие янки ничего не смогут сделать. Именно нашей молодежи, которая растопчет эту коррумпированную демократию, достанутся великие государственно-политические задачи Джорджа Вашингтона".

"Но не осложним ли мы тем самым нашу борьбу в Европе? — возразил Гитлеру кто-то из гостей. — Не превратим ли мы многие влиятельные семейства в своих смертельных врагов? Мой фюрер, я беспокоюсь, чтобы ваши великие идеи не рухнули прежде, чем они принесут плоды".

Гитлер возмутился: "Да поймите же вы, уважаемый господин, что наша борьба против Версальского договора и наша борьба за переустройство мира — одно и то же, и что мы не можем ограничиваться лишь тем, что нам ближе. Нам непременно удастся сделать новое политическое и социальное устройство мира основным жизненным законом для всех — или же мы будем разбивать себе головы в банальной борьбе против мирного договора, который на самом деле никогда не существовал и уже с первого своего дня показал, что победителей лишь случайно перепутали с побежденными".

"Нет ничего легче, чем устроить в Америке вооруженную революцию, — добавил Геббельс. — Ни в одной стране нет такой расовой и политической напряженности. Мы сможем нажать на многие рычаги одновременно".

Гость Гитлера (я не был с ним близко знаком) замолчал, явно подавленный. Гитлер отметил это с удовлетворением.