Кембриджская пятерка - Владимир Сергеевич Антонов
На другой день Филби провел в доме своей матери пресс-конференцию, на которой присутствовало много местных и иностранных журналистов. Подруга матери Филби Дульсия Сассун позже вспоминала: «Провел он пресс-конференцию превосходно. Спокойно, авторитетно, вежливо и обстоятельно. Стоя у камина гостиной в доме своей матери, Ким блестяще ответил на все вопросы репортеров, которые не имели возможности разоблачить его удивительную неправду. Наблюдая за поведением Кима, нельзя было не восхищаться его самообладанием».
Результаты пресс-конференции широко освещались в прессе. Завершил Филби общение с журналистами словами: «Инцидент исчерпан». Он был действительно исчерпан и оставался таковым в течение следующих семи лет.
Добившись снятия обвинений и публичной общественной реабилитации, Ким Филби при помощи своих старых и влиятельных друзей, которые продолжали работать в британской разведке и считали его жертвой провокаций со стороны ФБР и ЦРУ, стал готовиться к командировке в Ливан в качестве внештатного сотрудника СИС под прикрытием корреспондента английских газеты «Обсервер» и журнала «Экономист». В августе 1956 года он прибыл в Бейрут. В течение семи лет Филби находился в ливанской столице, где в то время располагался региональный центр ЦРУ на Ближнем Востоке.
Первые месяцы Филби жил у своего отца. Сент-Джон проживал в то время в деревне Аджалтаун примерно в 20 милях от Бейрута. Из его бунгало открывался великолепный вид на окружающие окрестности. После смерти короля Ибн-Сауда Сент-Джон не ужился с молодыми принцами и переехал в Ливан. В ноябре 1956 года Сент-Джон помирился с королевской семьей и возвратился в Эр-Риад.
Последний бой
Политическая обстановка в данном регионе была довольно сложной. Достаточно вспомнить Суэцкий кризис 1956 года и тройственную (Англия, Франция, Израиль) агрессию против Египта; падение в 1958 году королевского (проанглийского) режима в Ираке; крушение Багдадского пакта и американскую интервенцию в Ливане и Иордании.
Развитие событий в этом регионе в тот период достаточно полно свидетельствовало, по словам генерала Дуайта Эйзенхауэра, что «в мире не было более важного района, с точки зрения стратегической, чем Ближний и Средний Восток».
Проявляя свои бойцовские качества, Филби вновь включился в активную борьбу с происками американских и английских спецслужб против СССР с территории государств этого региона. От него сразу же стала поступать в Центр важная политическая и оперативная информация о работавших в этом регионе сотрудниках ЦРУ и СИС, их вербовочных устремлениях. В «Очерках истории российской внешней разведки» отмечается: «Складывалось впечатление, что Ким пытается наверстать упущенное время. Но советская разведка, зная о подозрениях МИ-5, принимала особые меры по обеспечению личной безопасности Филби».
Полковник внешней разведки Михаил К., являвшийся в те годы молодым сотрудником бейрутской резидентуры, вспоминал:
«Мне особенно памятна работа в Бейруте — центре сплетения и столкновения международных интересов, — где находился тогда и активно действовал Ким Филби.
“Для советской разведки, — считал Ким, — было небезынтересно познать в самом широком плане ближневосточный феномен, знать все о деятельности ЦРУ и СИС, о действительных намерениях США и Великобритании в этом регионе”.
Филби имел “неплохие позиции”, чтобы успешно осуществлять свою задачу. Обладая “блестящим и неотразимым человеческим очарованием”, Ким был и тонким проницательным наблюдателем, и профессионалом-оперативником высшей степени четкости и аккуратности. Подлинный талант Кима заключался в его умении анализировать информацию. “Идеальный разведчик, — говорил он, — это тот, кто... все время думает и анализирует”.
Я вспоминаю, с каким восторгом и восхищением мы читали маленькие листки его сообщений, аккуратно пронумерованные по абзацам, написанные характерным кимовским мелким-мелким почерком, содержащие серьезную, очень четко и ясно изложенную, отточенную и лаконичную информацию по самым важным вопросам. Мы старались как можно быстрее их перевести и переправить в Центр.
Информация Кима основывалась на анализе его бесед, дискуссий, обсуждений существа проблем с американскими и британскими официальными лицами, носителями достоверных знаний, влияющими на формирование политики США и Великобритании. Ким работал весьма активно. Он как бы торопился, или к этому его толкало бурное развитие событий.
Эти годы совместной работы оставили неизгладимый след в душе каждого, кто мог хотя бы соприкоснуться с живой “легендой” нашего времени».
Летом 1957 года в Лондоне ночью во сне умерла мать Кима Дора. Он глубоко переживал ее смерть. А 11 декабря 1957 года скончалась его бывшая жена, мать его четверых детей, Айлин.
В Бейруте Ким Филби в очередной раз влюбился. «Мой послужной список в этом отношении не из лучших», — заметил как-то Филби в беседе со своим коллегой. Он познакомился с Элеонорой, американкой, женой Сэма Поупа Брюера, американского журналиста, корреспондента газеты «Нью-Йорк тайме», которого он хорошо знал еще по Испании. Элеонора призналась Киму, что несчастлива в своем замужестве и что ее брак практически давно распался. Они стали проводить время вместе. В июле 1958 года Элеонора получила развод, и они поженились. Правда, возникли некоторые трудности с регистрацией брака в посольстве Великобритании. Тогда Ким и Элеонора поехали в Лондон и 24 января 1959 года зарегистрировали брак во второй раз.
Элеонора сопровождала Филби в его поездках по региону. У них в Бейруте были хорошая квартира и много интересных друзей.
«Я никогда не говорил Элеоноре о работе, — рассказывал позже Ким. — Она знала, что в Бейруте я работаю на британскую разведку. И это было отличным прикрытием для работы на КГБ. Бывало, я просто говорил, что ухожу на встречу. Но ее обманывать было жаль».
30 сентября 1960 года в Бейруте от острого сердечного приступа скончался отец Кима Сент-Джон. Ему было 75 лет. Он находился в Москве на конгрессе востоковедов, из Москвы заехал в Лондон, а затем отправился в Саудовскую Аравию. Чтобы немного «проветриться», он остановился по дороге в Бейруте у Кима и Элеоноры, где состоялось несколько вечеринок.
На следующее утро после смерти отца Ким организовал его скромные похороны на мусульманском кладбище, расположенном в бейрутском районе Баста. На надгробном камне была высечена надпись: «Величайшему из исследователей Аравии».
После смерти к Сент-Джону действительно пришла слава, которую он так искал всю жизнь. Со всего света поступали сообщения, в которых отдавалось должное его достижениям.
Так что же произошло в Бейруте в январе 1963 года? Обратимся вновь к воспоминаниям полковника внешней разведки Михаила К.:
«Все началось с того, что руководство СИС в конце 1961 года получило каким-то путем (кажется, через американцев от одного из советских перебежчиков) новое свидетельство, хотя еще и не доказательство, о связях Кима Филби с русскими. Примерно за месяц до ставшего памятным дождливого январского вечера 1963 года, а точнее — перед самым Рождеством Христовым, в Бейрут
