В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Они жаловались на штаб А.О.К. 8, который дальше обещаний не идет и тем самым ставит их в очень тяжелое положение, так как они, за неимением достаточного количества вооружения, снаряжения, обмундирования и прочего военного имущества, не могут создать для защиты границ своей национальной армии.
Получив таким образом подтверждение своим предположениям относительно особых планов германцев на Курляндию, начальник штаба решил, однако, не поднимать немедленно этого щекотливого вопроса и потому просил латышское правительство передать урегулирование всего этого дела непосредственно ему. Он рассчитывал, и притом, как будет видно дальше, не без основания, что этот больной вопрос со временем благодаря самим обстоятельствам потеряет свою остроту и затем совершенно исчезнет.
Вот почему начальник штаба, не входя с А.О.К. 8 ни в какие переговоры по этому поводу, а базируясь лишь на согласии латышского правительства и инструкциях командующего, отдал приказание о сосредоточении, под прикрытием особого конного отряда Булак-Балаховича, частей корпуса в районе Фелин – Валк, откуда он надеялся впоследствии, в силу сложившейся обстановки на фронте, отступить на Ригу и тем самым поставить германское командование перед совершившимся фактом.
Разрешив таким образом первое задание командующего, ротмистр фон Розенберг принялся за выполнение второго, то есть за обеспечение корпуса денежными средствами и за снабжение его продовольствием, а также боевыми припасами, для чего 5 декабря отправился к начальнику штаба А.О.К. 8 подполковнику Франтцу.
Вместе с ним, кроме капитана Гершельмана, взятого ротмистром в качестве переводчика по собственной инициативе и, как он сам заявил, для поддержания русского престижа, пошел также и полковник Родзянко в генеральских погонах.
Впоследствии, в период своей деятельности в Северо-Западной армии генерала Юденича, полковник Родзянко, описывая эти печальные события в своих «Воспоминаниях», всегда добавляет безапелляционно, что то или другое его действие было сделано им исключительно только «для пользы дела».
По-видимому, и тогда в Риге и затем в Либаве Родзянко, вмешиваясь во все и разыгрывая второго командующего корпусом, преследовал также те же цели, но, насколько это было полезно для дела, будет видно из моего дальнейшего описания событий.
В данном случае, придя к начальнику штаба А.О.К. 8, полковник самостоятельно взял на себя право вести переговоры и в категорической и резкой форме потребовал оказания помощи корпусу, основывая это требование на том, что германцы вовлекли русских офицеров и добровольцев в авантюру, а потому и должны помочь им выйти из создавшегося тяжелого положения. К счастью, он не владел немецким языком, а Гершельман, переводя это ультимативное заявление, смягчил его и придал ему приемлемую форму, избежав тем самым неприятного инцидента, который нарушил бы наши всегда взаимно корректные отношения с германцами.
Подполковник Франтц ответил, что он, прекрасно понимая затруднение корпуса, все же вынужден отказать ему в помощи, так как он бессилен и не может изменить распоряжения своего нового правительства, которое, как он уже заявлял ротмистру, вполне определенно потребовало прекращения поддержки добровольческих формирований.
Полковник Родзянко, выслушав в переводе от Гершельмана ответ, вскочил со своего места и, громко стуча и бормоча отборные ругательства, демонстративно вышел из комнаты.
Подполковник Франтц недоумевающе смотрел на эту сцену и после ухода полковника Родзянко перевел вопрошающе свой взор на ротмистра, который, извинившись за происшедшее, перешел снова к делу.
Он подтвердил, что очень хорошо помнит свой последний разговор с подполковником, и потому абсолютно не собирается настаивать на чем-либо невозможном и намерен лишь обратиться к нему с небольшими просьбами, которые всецело подлежат компетенции штаба А.О.К. 8 и в силу этого не могут встретить отказа.
Эти просьбы следующие: 1) продолжить приказ о снабжении частей корпуса продовольствием и боевыми припасами на общих основаниях с германскими войсками, так как корпус продолжает сражаться вместе с ними против большевиков; 2) разменять имеющиеся в казначействе корпуса 200 553 рубля кредитными билетами Псковской области на германские ост-рубли, ибо первые местным населением не принимаются; 3) выдать остаток в размере 86 000 рублей (думских), которые остались от ассигнованной общей суммы в Пскове.
– Как видите, господин подполковник, – добавил ротмистр, – это все вопросы, касающиеся ликвидации наших прежних отношений и, выполняя их, Вы не нанесете ущерба Вашей стране и не нарушите приказаний Вашего нового правительства.
После короткого размышления подполковник дал свое согласие исполнить все эти просьбы и обещал сделать соответствующие распоряжения, сказав, что о дне выдачи и обмене денег ротмистр будет извещен начальником ликвидационного отдела майором фон Клейстом.
Таким образом, и это задание командующего корпусом было разрешено вполне благоприятно, и корпус, получая около полумиллиона марок, избегал временно денежного затруднения. Последнее давало возможность оглядеться и, оценив создавшуюся обстановку, спокойно принять наиболее выгодное решение.
Известия с фронта также приходили довольно утешительные, и по ним можно было заключить, что части корпуса после поспешного и совершенно неожиданного отступления от Пскова постепенно приводят себя в порядок и в настоящий момент образовали три группы: первая группа в составе отряда Булак-Балаховича, отряда внешней охраны города Пскова, батальона Талабских островов и Волынского стрелкового добровольческого полка, под общим командованием подполковника Ветренко, находилась в районе гор. Верро и выполняла задачу арьергарда; вторая группа в составе 1-го Псковского, 2-го Островского, 3-го Режицкого стрелкового добровольческого полков, батареей артиллерии и отряда полковника Бибикова, под общей командой последнего, представляла собой главные силы и, перейдя в район Валка, расположилась в местечке Ермес, и, наконец, третья группа – отряд Афанасьева – по-прежнему продолжала свое отступление на Крейцбург – Ригу.
Сведения о противнике указывали, что большевики направили свои главные силы в направлении Крейцбург – Рига и по соединительной железнодорожной ветке Альтшванебург – Рамоцкое, желая этим движением запереть корпус в районе Ревель – Валк – Юрьев.
Начальник штаба корпуса, основываясь на всем изложенном уже выше, определенно высказывался за отход на Ригу, ибо преимущество такого решения являлось очевидным и диктовалось самой обстановкой.
Он с нетерпением ждал известий от командующего из Ревеля о результатах его переговоров с эстонцами и торопился ликвидировать дела с германским командованием.
6 декабря он получил от гауптмана Хольца оставшиеся 86 000 рублей думских и уведомление, что размен первой партии кредитных билетов Псковского областного казначейства назначен на 7 декабря.
На следующее утро начальник штаба, взяв с собой двух своих офицеров, поехал в местную военную кассу (Darlehnskasse-Ost), где ему без всяких
