Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 - Михаил Александрович Лифшиц
Я послал Вам на днях перепечатку моей статьи к пятидесятилетию со дня смерти Маркса из сборника 1935 г., как Вы просили198. Послал также недавно вышедшее немецкое издание «Кризиса». Посылаю одновременно с этим письмом русский текст для переводчика. У меня есть согласие издательства на второе дополненное русское издание, но нет времени его подготовить, а Л.Я. совсем вышла из строя – у неё уже больше двух месяцев сильный радикулит. Библиографический список я также послал. Возможно, что некоторые указания в нём не точны, но самую малость.
Брошюра, в которую входит тема об искусстве и фашизме, пока застряла, вследствие моей неуступчивости, комментарий к Марксу я оставил, ибо мировая литература за последние тридцать лет так выросла, что невозможно в короткий срок с этим совладать, пойдёт пока без комментария. Но текст я переработал, по крайней мере, в литературном отношении, и перенёс кое-что из комментария. В итоге получилась большая рукопись размером более трёхсот страниц. Прислать её Вам я пока не могу, сделаю это при удобном случае. Буду писать к ней ещё предисловие на тему о прогрессе. Вся книга, включающая и другие работы о Марксе, будет называться «Карл Маркс. Прогресс и пути искусства»199.
Что касается «Эстетического воспитания», то я сейчас работаю над вёрсткой того предисловия, о котором идёт речь200. Оно будет мною несколько переработано, ибо в некоторых частях слишком догматично, если не по существу, то по форме. Статья же, служившая предисловием к пятому тому «Антологии»201, исправлена и перепечатана мною. Её я в ближайшее время отошлю Вам. Другие части моей работы об эстетическом воспитании прислать пока не могу. Во-первых, они ещё не печатались у нас. Во-вторых, я также должен над ними работать.
Полный текст статьи «Маркс и трагедия современной культуры»202 перепечатывается машинисткой; отошлю, как только будет готово. Я Вам абсолютно доверяю во всём, в том числе и в издании моих «текстов», но смотрите сами – подходит ли эта статья для публикации в настоящее время. Во всех текстах, посылаемых Вам, указываются тома сочинений Маркса и Энгельса на русском языке, большей частью в скобках – том и страница. Что касается немецких текстов, то эту работу я в настоящее время исполнить не могу за недостатком времени. Но те места, которые вошли в собрание сочинений, переводчик может легко найти в многотомном издании Маркса и Энгельса, вышедшем в ГДР.
Моя книжка о Марксе была напечатана в Дрездене первым изданием в 1960 г.203 Если она Вам нужна, я могу прислать экземпляр. Могу также прислать Вам текст моей старой, ранней статьи об эстетических взглядах, напечатанной гектографическим способом в журнале ВХУТЕИНа за 1927 год204, её я в качестве приложения думаю включить в «Прогресс и пути искусства». Что касается второй части «Трубного гласа»205, то эта брошюра на русский язык не переводилась. Некоторые части из неё я хотел опубликовать в хрестоматии206, но дело не пошло. Перевод их был, была даже вёрстка, но я её затерял.
Уф! Кажется, все Ваши деловые вопросы. Насчёт старой дуры я с Вами совершенно согласен, но писали Вы, кажется, не туда. Что касается истории «школы», то – дудки! Не имею возможности пускаться в такие исторические экскурсии, главным образом по недостатку времени. Напомните мне об этом позднее – может быть, я сочиню что-нибудь ad usum delphini[21].
Вы спрашиваете, что у меня нового? Ничего, кроме тучи всяких дел. После того, как я покончу с вёрсткой древности, средних веков и Возрождения207, мне придётся написать предисловие к «Прогрессу». Потом меня ждёт написанная два года назад статья «Человек тридцатых годов» – предисловие к сборнику работ покойного И. Ильина. Статья большая – листов девять печатных, а может она стать ещё больше. И уже пора браться за выполнение плана Института – в этом году я должен написать листа три о Герцене. Все эти дела не дают мне никакого удовлетворения, меня тянет к некоторым актуальным вопросам, хотя не знаю, удастся ли выразить моё кредо, которое в настоящее время звучит приблизительно так – «В защиту обывателя!». А пока я занимаюсь собственной палеонтологией.
Лидии Яковлевне и Марине Ваши приветы передал. Все мы хором поздравляем Вас и Веру208 с вступлением в новую жизнь. Желаем здоровья (как основы счастья), а затем и прочих человеческих благ quantum satis[22].
Ваш Мих. Лифшиц
Р. S. Нет ли в Праге немецкого лекарства Adumbran? Бессонница замучила, помогает только нембутал, а он очень вреден.
10 августа 1971 г
Дорогой Владимир!
Пишу Вам сегодня кратко и от руки. Писать на машинке не могу – переутомил сердце. Как-никак недавно мне исполнилось 66 лет, а я, не обращая внимания на возраст, позволяю себе слишком много, особенно насчёт работы. Все правила, нам внушаемые, нарушаются.
Подробности о «школе» тридцатых годов я Вам как-нибудь напишу, но позже. Что касается работы об идеале209, которую Вы обнаружили в библиографии, то речь идёт о груде давно написанного хлама в разных версиях, сокращениях, развитиях. Послать это и даже разобраться в этом в настоящее время нет возможности. Виной всему планы разных институтов, которые провоцировали меня на эти писания. Часть из них образует та статья «Античность. Средние века. Ренессанс»210, которую я должен в близком будущем привести в божеский вид, да и то это не будет, как говорят в таких случаях, сахар.
Нью-йоркское издание 1938 г. – это моя книжка о Марксе211, кот<орая> вошла в «Вопросы искусства и философии». Издание было скромное, но оно читалось, как я вижу из большого письма ко мне английского искусствоведа, покойного Клингендера (Klingender)212, полученного в 1942 г., и особенно из книги John’a Somerville’a «Soviet Philosophy»213, вышедшей первым изданием в 40-х годах. Текст статьи 1927 г.214 я Вам пришлю и всё остальное, как только схлынут всякие неотложности.
Буду рад увидеться с Коларом и охотно познакомлю его с нашими издателями, насколько я сам с ними знаком. Более трудный вопрос – рекомендовать то, что заслуживает издания, но, полагаю, что это будет сделано без меня.
Ваш восторженный отзыв о статье «О культуре и её пороках»215 мне не был неприятен, но сам я не знаю, что с ней делать. Переиздать её в прежнем виде не могу – с точки зрения литературной она мне активно не нравится, да и условности времени раздражают. Я попробовал её редактировать, дошёл до середины. Получается гладко, но боюсь, что теряется документальность.
Жаль, что возле
