Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
У какой-то хаты, в тихом переулке, остановилось орудие. Утомленные люди кучкой сбились на завалинке. «Что теперь будет? Что творится сейчас там – на площади?»… Второе орудие ухнуло еще раз, два. Оно ухало теперь реже. Ухнуло еще раз и… замолчало. Что-то не стало слышно и ручных гранат… «Что же там происходит? Неужели пришел конец «белой» Ивановке?»… Вполголоса обмениваются фразами бойцы… Вдруг из темноты выросла фигура. Это свой – батареец. Он пришел «оттуда» – от Второго орудия. «Красные отбиты», – была его весть… Вздох облегчения вырвался из груди, но снова назойливая мысль засверлила в мозгу: «Надолго ли? Ведь у защитников Ивановки теперь нет ни ружейных, ни пулеметных, ни орудийных патронов. Ручных гранат тоже почти ничего, наверное, не осталось»…
Фантастична правда о «Третьей Ивановке». В эту ночную атаку красные стрелки дрогнули в тот самый момент, когда у Первого орудия осталось всего две гранаты, а у Второго – одиннадцать. Красные не выдержали этого сосредоточенного, бешеного огня на небольшом участке площади. Красная волна остановилась, ее захлестнуло и потянуло назад. Дух красных бойцов пал. Продержись же они еще несколько минут, то замолчали бы белые сами по себе… Нельзя не отдать мужеству и доблести войсковым старшинам Бологову и Афанасьеву, полковнику Романовскому и генералу Блохину, всем казакам-енисейцам и сибирцам и артиллеристам-«глудкинцам». Но не меньшую доблесть проявили и красные командиры и стрелки. Красные командиры везде шли впереди своих цепей и, подавая пример, первыми висли мертвыми на проволоке. Красные стрелки геройски дрались, и твердость казаков была необыкновенной, когда они вплотную к проволоке подпускали густые цепи противника, чтобы его закидывать потом гранатами. А что можно сказать про работу обоих орудий в их необыкновенной роли?..
Наступила опять тишина… Уходить из Ивановки гарнизону было некуда. Ипполитовка же по телефону все продолжала обещать свою помощь и просила держаться… Усталые, издерганные люди полудремали… Вот край небосклона стал быстро светлеть тем холодным, голубым светом, который предвещает не утренний рассвет, а появление ночного светила. Наконец показалась луна…
Еще в час ночи (1 час 9 октября) вброд в окруженную Ивановку пробрался лихой хорунжий Сибирской казачьей батареи Перфильев и доставил осажденному гарнизону небольшую партию патронов. Он сообщил, что значительная партия патронов для Ивановки прибыла в Лефинку еще под вечер, но, вследствие того что в течение целого дня на хуторе Веденского стояла одна рота красных от 3-го батальона Отряда особого назначения, направить в Ивановку целый транспорт подполковник Яковлев не решился, но с наступлением темноты отправил его, хорунжего Перфильева, с частью ружейных патронов. Хорунжий Перфильев обошел хутор Веденского с севера и благополучно добрался до Ивановки. Прибытие хорунжего Перфильева и с ним партии патронов, хотя и совсем небольшой, сразу и весьма значительно приободрило ивановских защитников.
Около 1 часа 30 минут 9 октября в Ивановке красные снова зашевелились. Имея уже на руках «Перфильевские» патроны, казаки смогли хотя и редко, но все же отвечать противнику. Перестрелка вскоре смолкла. Красные перестали шевелиться…
В 3 часа 9 октября в Ивановку прибыл из Лефинки транспорт огнеприпасов: тут были и орудийные снаряды, и винтовочные патроны. Защитники Ивановки ожили окончательно: «Хотите, товарищи, наступать? Пожалуйста»… Это приглашение оказалось излишним: около 4 часов 9 октября белые разведчики установили, что Ивановка свободна от красных… Так вот почему заимка Веденского оказалась свободной – красные, оказывается, очистили совершенно Ивановку, и это они проделали в 1 час 30 минут 9 октября, и их «шевеление» тогда было, оказывается, не попыткой новой атаки, а только демонстрацией, прикрывающей собственный отход.
Осторожно, все дальше и дальше от своих линий продвигались вперед разведчики белых. Противника не было. Лишь кое-где валялись неубранные трупы и среди них лежали отдельные, позабытые своими, раненые. Так окончилась «Третья Ивановка».
В своей оперативной сводке к 12 часам 9 октября генкварземрати, полковник Озолин, об Ивановке говорит следующее: «Монастырищенский район: В 14 часов 30 минут 8-го октября дивизион Оренбурказ-дружины повел наступление на дер. Ляличи, занятую отрядом противника в 60 пеших и 50 конных при 2 пулеметах. Противник, не приняв боя, отошел на Ображеевку. Анучинский район: В течение дня 8-го октября красные 3-го Читинского полка пять раз атаковали село Ивановку, но каждый раз отбрасывались нашими частями с большими потерями для противника. После шестой неудачной атаки, произведенной в 24 часа 8-го октября, противник, понеся за день громадные потери убитыми и ранеными, отошел на дер. Ширяевку. Только у проволочных заграждений нами подобрано 30 трупов» (№ 1666 on.).
Оперативная сводка оберкваргруппы Сибказачьей к 9 часам 9 октября за № 02129/оп, подписанная Генштаба полковником Смирновым, говорит следующее: «Приморье» Ивановский район: В 21 и 24 часа 3-ий Читинский полк повторил упорные атаки на укрепленный пункт села Ивановки, причем красным удалось прорвать первый ряд проволоки, выйти на площадь перед школой. Нашим огнем с большими для них потерями, красные оба раза были отброшены и в 2 часа 9-го октября отошли на Ширяевку. Потери красных огромны. По сведениям жителей достигают 300 человек, так на участке только одного нашего взвода подобрано 30 убитых и 10 раненых, где красные не могли их подобрать; потери их выясняются. Наши потери убито: 1 офицер и 1 казак; ранено: 1 офицер и 4 казака. С рассветом из Ивановки выслана усиленная разведка в район Ширяевка – Лубянка. В районе деревни Лефинка красные после одной неудачной атаки на Сибартдружину с темнотой отошли на Николаевку. На участке группы спокойно. Подробности боя будут сообщены дополнительно.
Потери красных в этом бою 8 октября под Ивановкой действительно были грандиозны, а потери белых – мизерны. Красные потеряли под Ивановкой в этот день почти весь свой «комсостав», действительно подававший пример доблести своим подчиненным. Помощник начальника отряда с перебитой ногой в числе других брошенных красными раненых был подобран белыми в огороде. Это был молодой парень, в прошлом юнкер Военно-учебной инструкторской школы на Русском острове, известной под именем «Школы Нокса». Он был выдан своими красноармейцами, когда белые предложили пленным выдать коммунистов и комсостав. Относительно числа пленных и подобранных трупов дневники двух участников этого боя – поручика Филимонова и прапорщика Носкова (одной и той же Восточно-Сибирской артиллерийской дружины) дают разные цифры: поручик Филимонов пишет: «Более 200 раненых и убитых было увезено красными на крестьянских подводах, 56 трупов красных
