О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский
26 марта
Сегодня день выборов народных депутатов. Газеты полны радужных перспектив: вот, мол, выберем достойных – всё наладится. Виктор Астафьев думает иначе: «Демократии стало больше, но харчей не прибавилось, в магазинах по-прежнему скудно… Народ по горло сыт обещаниями, и никто уже не верит, что завтра он будет жить лучше, чем вчера» («Советская культура»).
Я проголосовал в 8.15: вычеркнул Бракова, директора ЗИЛа, оставил Ельцина – это по Москве. Оставил в бюллетене детского врача, академика Вельтищева, а остальных альтернативных кандидатов – чиновников – по району вычеркнул. Почему за Ельцина? Не я один, многие за него, у него ореол мученика и борца против Системы. Как написано в самодельных объявлениях: «Рабочие и земледельцы, / Ваш кандидат – товарищ Ельцин». Ну, а какой он на самом деле, покажет время и только время…
2 апреля
Дни бегут, проходят, и не покидает грустное размышление: «А что сделано для бессмертия?» В редакции какой-то паноптикум. Захаров спокойно входит в кабинет Фомина и говорит, что ему надо пойти в ГУМ за ботинками: в зимних жарко, а других нет. И уходит. В рабочее время! Ну, фрукт! У него оригинальные отношения с женой, которую он называет просто «волчицей»: «Моя волчица сказала…»
По радио чуть не каждый день передают песни Вертинского. То не было никогда Вертинского, а теперь – нате!
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда поёт и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван…
«А крылатые брови? А лоб Беатриче? / А весна в повороте лица?.. О, как трудно любить в этом мире приличий, / О, как больно любить до конца!..» Я обожаю Вертинского, а каково другим, непонимающим и незнающим? «Звенят, гудят джаз-банды, / И злые обезьяны / Мне скалят искалеченные рты…»
И ещё новость. Раньше ругали «Выбранные места из переписки» Гоголя, а теперь утверждают: шедевр, Белинский ошибался… Мир как бы перевёртывается… Десятилетиями кричали о нашей миролюбивой внешней политике, а тут «Комсомолка» в номере от 23 марта её развенчала полностью: сплошные ошибки, мессианство, агрессия и неудивительно, что французы и англичане нас боятся.
9 апреля
6-го в Театре Ермоловой были на трагикомедии «В ожидании Годо», за которую Сэмюэль Беккет получил Нобелевскую премию, одна из вершин театра абсурда. И опять публика наша не готова к серьёзным философским текстам и покидает зал. Не хотят вникать, думать, сопереживать. Благодаря уходам мы с Ще пересели поближе и получили удовольствие… Все мы в ожидании Годо, ибо действительность, в которой мы барахтаемся, ужасна: очереди, сутолока, грязь, хамство… «В Ленинграде, в городе / У пяти углов / получил по морде / Саня Соколов…» (не знаю автора). Одно радует – гласность. Набоков, Гумилёв, Галич, Высоцкий – вошли в оборот, и страна не рухнула. Страна рушится не от песенок и книжек, а от острейших социально-экономических и политических проблем.
А сегодня с утра мы ездили на Крымскую, на выставку московских художников «Памяти жертв сталинизма». Выставку без внутренних рыданий смотреть нельзя: вопиют фотографии, строки, картины, кирпичи.
Вот годы настали! Не надо бояться,
Что ночью с постели поднимут тебя,
Втолкнут в «воронок» и… поехал «кататься»:
Лубянка, Бутырка, этап, лагеря…
…Кто выжил – тот выжил, кто сгинул – тот сгинул,
Что было – то было, быльём поросло.
Спасибо, палач, что ты землю покинул.
Живите же люди, вам так повезло!
Автор этих стихов – Юрий Скобченко (1923), участник войны, с мая 1945 года по ноябрь 1954-го был в заключении, потом реабилитирован… Обычная судьба миллионов сталинской поры, «усатого вампира», как написал Скобченко.
16 апреля
По работе пришлось побывать на ВДНХ на выставке «Реклама-89». Иностранная яркая, выразительная, броская, и наша бледная, как поганка. И куда мы лезем со своим социалистическим рылом в калашный капиталистический ряд!..
А в мире столько бед и драматических событий: волнения в Тбилиси и 19 жертв, гибель нашей атомной подлодки, прекратилась связь с «Фобосом» и т. д. Читаю воспоминания и дневники Бунина. Как мне близок и понятен Иван Алексеевич! Его геморройные страхи, страхи за Веру, боязнь смерти, «сладострастные сны» и прочее. Любопытны дневники Григория Козинцева. Страшные его жалобы на жизнь, на условия работы: «Зачем меня мама родила? Чтобы служить у Киселёва?» Киселёв – это директор «Ленфильма», который душит режиссёра. У Козинцева – Киселёв, у меня – Фомин. И у всех нас одна судьба: мы все от кого-то зависим, кому-то подчинены, все – галерные рабы…
23 апреля
Дико устаю от чтения и выписок. Всё интересно и всё надо оставить на память, для истории: Ленин, Сталин, Юрий Любимов, Юлий Даниэль… У Даниэля есть убийственные строки о либералах – фаворитах эпохи, которые рвутся в «бескровный бой»: «…И мы, шипя, ползли под лавки, / Плюясь, гнусавили псалмы, / Дерьмо на розовой подкладке – / Герои, либералы, мы!..»
Лишь некоторые лезли на рожон, на баррикады, бросали смелые вызовы… Честь им хвала за смелость, за поднятый горящий факел, который освещал мрак ночи…
30 апреля
Из потока событий: вылезли подробности столкновения в Тбилиси – дубинки, сапёрные лопатки, боевые газы… Из личного: впервые получили сахар по талонам… 28-го в Центросоюзе мне вручили медаль ветерана труда. Первая медаль в жизни – и сразу «ветеран»… В пятницу, 29-го (благословенная пятница! Два дня дома!), шёл с работы пешком от «Сокола», радовался распустившейся зелени и поймал себя на том, что иду и тихонько пою (или мурлыкаю?). И что? «Однозвучно звенит колокольчик…»
Что ещё? Шалею от прочитанного: «Серебряный голубь» и проза Андрея Белого, воспоминания Любови Дмитриевны Блок. Георгий Гачев о своём отце Дмитрии Гачеве и т. д. и т. п. И остаётся только принимать «Кавинтон», который улучшает «мозговую перфузию», правда, непонятно, что это такое…
8 мая
В праздничные дни по ТВ была симпатичная короткометражка Юрия Мамина «Праздник Нептуна» и телеспектакль «Самоубийца» Эрдмана. В роли Подсекальникова Ткачук. Мне кажется, что после ухода Миронова и Папанова Театр сатиры рухнул. А вот выставка «Искусство ХХ века во Франции», организованная Центром Помпиду, принесла большую эстетическую радость. Если перечислять экспонаты, то нужно писать страницы. После выставки немного погуляли, прошли мимо моего отчего дома на Волхонке, далее по Арбату. День тёплый, весенний, а кругом царит какая-то унылость…
