Жан-Кристиан Птифис - Истинный дАртаньян

Было бы сложно найти этому подтверждение. В ее бумагах не сохранилось ни одного любовного письма, ни в одной женской исповеди не упоминается его имя Галантная хроника, столь изобильная в тот век, являвший миру мало добродетели, глухо молчит на этот счет Этому не стоит удивляться В те годы д'Артаньян был еще слишком незначительной фигурой, чтобы, подобно расфранченным волокитам своего времени, наведываться к сладострастным придворным дамам или к трепетным амазонкам Фронды В Любовной истории Галлии для него не нашлось места, даже самого малозаметного Есть, правда, забавный набросок анекдота в Хрониках королевской прихожей[53], в которых написано, что д'Артаньян экипировал свой полк благодаря щедрости некой таинственной «очень богатой вдовы, едва двадцати двух лет от роду», которую он преследовал своими ухаживаниями К сожалению, эти «Хроники» абсолютно ненадежны Они представляют собой ловкую компиляцию сплетен, недоброжелательных слухов и пересудов, почерпнутых из сборников галантных историй той эпохи Своим появлениям они обязаны велеречивому перу писателя XIX века Ту-шара-Лафосса То, что написано о д'Артаньяне, позаимствовано опять же у Куртиля.

Однако в целом все эти приключения, столь великодушно приписанные нашему гасконцу, если и не являются исторической истиной, то вполне хорошо отражают беспорядочную чувственную жизнь, которую вели молодые офицеры в конце правления Людовика XIII и в период регентства Анны Австрийской. Мимолетные влюбленности, солдатские романы, обмен ударами шпагой с одураченным мужем или с сидящими в засаде наемниками, умыкания, шелковые лестницы, преследования со стороны комиссаров Шатле... Рассказы того времени полны подобного рода эпизодов, способных вдохновить плодовитое перо автора авантюрных романов. Достигнув сорока лет, возраста, в котором – об этом не следует забывать – в XVII веке человек становился «старикашкой», офицеры, устав от галантных вольностей, исполнялись, по словам Монтеня, «меланхолического настроения». Отрезвевшие любители вольной жизни стремились теперь только остепениться, женившись, как положено, на вдове с богатым приданым.

Именно так и поступил д'Артаньян. Как известно, в 1658 году стоял вопрос о женитьбе Людовика XIV на совсем юной Маргарите Савойской. В ноябре 1658 года король и королева-мать в сопровождении эскорта мушкетеров отправились в Лион, куда Владетельная Герцогиня Савойская привезла свою дочь на смотрины. В последнюю минуту план помолвки, широко объявленной с тем, чтобы вызвать ревность Испании, был сорван в результате внезапного прибытия посланника Католического короля, приехавшего для того, чтобы предложить королю Франции более престижную руку инфанты Марии-Терезии Австрийской. Однако для некоторых поездка в Лион оказалась небесполезной, ибо скорее всего именно во время этой поездки, находясь в Шалоне-на-Соне, наш младший лейтенант мушкетеров познакомился со своей будущей супругой Анной-Шарлоттой-Кристиной де Шанлеси. Она была дочерью сельского дворянина, однако весьма достойного происхождения. Это был Шарль Буайе де Шанлеси, барон де Сент-Круа, происходивший из древнего шаролезского рода, на гербе которого была изображена «на золотом фоне лазурная колонна, усеянная серебряными каплями», и имелся девиз «Virtus mini numen et ensis»[54].

Вплоть до этого времени жизнь Анны-Шарлотты была сплошной вереницей испытаний и несчастий, которые слегка испортили ее характер. Ее отец давно умер. Она, как и все девицы на выданье того времени, получила достаточно примитивное образование, которым занимались ее дядя Понтю де Шанлеси и ее мать Клодин де Римон, г-жа де Ларошетт, утешившаяся во вдовстве, выйдя замуж за развеселого капитана-губернатора Шалона-на-Соне Шарля де Энен-Льетара. В октябре 1642 года Анна-Шарлотта, казалось, обрела счастье и богатство – а она явно не мыслила себе возможности обрести первое без второго, – выйдя замуж за благородного сеньора Жана-Леонора де Дама, барона де Ла Клайетт, Клесси, Бенн и Тремон, чей род, один из древнейших в Бургундии, восходил к XI веку. Увы, ее супруг был сразу же призван на поля сражений, и там ему было суждено погибнуть при осаде Арраса, где он был капитаном кавалерии в полку Юкселля. От этого брака не было детей. Писатель Эжен д'Ориак, обнаруживший в прошлом веке в молитвеннике портрет графини д'Артаньян, дает нам следующее трогательное описание:

«Она была молода, но уже носила на лице следы неизбывной печали. Ее глубоко посаженные черные глаза поблекли от слез, и ровная матовая бледность заливала ее лицо. При этом она была красива, но скорее красотой изящества, нежели красотой формы».

Она унаследовала многочисленные имения в провинции, в частности, баронские владения Сент-Круа на Солмане близ Луанса в округе Шалон, которые она увеличила за счет покупки земли еще во времена своего первого замужества. Это значительное имение, находившееся в области Брес, сначала принадлежало дому Атиньи де Вьенна, Хохбергам, принцам Нефшательским, затем в начале XVI века – принцам и принцессам Орлеанским, Лонгвилям и Бурбонам-Конде. Шарль де Шанлеси приобрел эти земли в 1626 году и передал по наследству своей дочери Анне-Шарлотте.

Кроме того, у нее была долговая расписка на 60 тысяч ливров, по которой основная сумма долга должна была выплачиваться в виде ренты, назначенной герцогом д'Эльбе-фом, и 18 тысяч ливров, полученных от дяди. К этим богатствам следует добавить прекрасную меблировку замка, оценивавшуюся в 6 тысяч ливров.

Младшему отпрыску гасконского рода, не имевшему за душой ни гроша, трудно было ожидать такой партии!

В полдень 5 марта 1659 года в малом зале Лувра два суровых нотариуса из Шатле, мэтры Левассер и Буанден, одетые в темные одежды с белыми воротничками, прицепив к носу очки в стальной оправе, составили в присутствии жениха, невесты и приглашенных лиц брачный контракт. Контракт устанавливал общее владение супругов всеми доходами и приобретенной совместно недвижимостью, что оставляло баронство Сент-Круа в полном владении вдовы капитана Дама. Многочисленные отступления на парижский манер были изложены на привычном жаргоне судейского сословия:

«...каковая мебель, а также часть других сумм и прав, перечисленных выше, включая сумму в 30000 ливров, находящуюся в обороте, переходят в совместное владение, а оставшиеся сверх того упомянутые средства и права будут и впредь принадлежать госпоже будущей супруге и ее родственникам, как и таковые же расходы, которые в настоящее время производит упомянутый господин супруг, а также средства, которые он получит в будущем от продаж или возмещений, останутся собственностью его и его родственников».