Константин Телегин - Войны несчитанные вёрсты

"Вот смотрите. Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Я не могу добиться от Западного и Резервного фронтов исчерпывающего доклада об истинном положении дел. А не зная, где и в какой группировке наступает противник и в каком состоянии находятся наши войска, мы не можем принять никаких решений. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать"{3}.

Приезд Г. К. Жукова породил у нас достаточно обоснованные надежды на изменение положения дел к лучшему. Он прибыл на рубеж с личным указанием Верховного: "Все решения тов. Жукова в дальнейшем, связанные с использованием войск фронтов и по вопросам управления, обязательны для выполнения"{4}.

Л 8 октября, словно торопясь опередить наши мероприятия по сбору войск и укреплению обороны, враг, теперь уже широким фронтом, начал накатываться на оборонительные линии можайского рубежа.

Сколько-нибудь определенных данных об изменениях в положении войск Западного фронта нам все еще не поступало. Стало лишь известным, что в районе Вязьмы армии Западного и Резервного фронтов продолжают вести мужественную борьбу в окружении.

Между тем наступил пятый день непосредственного участия войск Московского военного округа в обороне Москвы. Слово Ставки было крепким. Уже 9 октября подошли и стали под выгрузку первые эшелоны ее резервов. Это были полки 32-й Краснознаменной стрелковой дивизии полковника В. И. Полосухина. За ними прибыла 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова. На ближних подступах к Москве выгружались прибывшие с севера первые эшелоны с войсками 312-й стрелковой дивизии.

Получив доклад о прибытии долгожданных подкреплений, мы с начальником политуправления Н. М. Мироновым отложили все дела и выехали на встречу с прибывшими - в 32-ю Краснознаменную стрелковую дивизию к В. И. Полосухину и в 316-ю к И. В. Панфилову.

Уже первые минуты общения с комдивом полковником Виктором Ивановичем Полосухиным, с командирами и политработниками, о воинами прославленной в боях на озере Хасан 32-й Краснознаменной стрелковой дивизии как-то по-особому обрадовали и обнадежили.

Сам командир дивизии чуть выше среднего роста, плотный, аккуратно подтянутый, умные глаза мягко сощурены. Он сразу понравился нам своим немногословием, но в то же время ненаиграиным вниманием к собеседникам. Этот опытный и знающий свое дело командир, как выяснилось в ходе беседы, тщательно изучал фронтовой опыт, на его основе готовил личный состав к тяжелым испытаниям.

Состоявшийся чуть позже разговор о комиссаром дивизии полковым комиссаром Г. М. Мартыновым и начальником политотдела старшим батальонным комиссаром Г. Г. Трифоновым, его заместителем батальонным комиссаром В. И. Ярцевым убедил нас в том, что прибывшая дивизия по высокой боевой выучке и крепкому моральному духу способна выдержать самые ожесточенные удары врага. Это убеждение еще более окрепло после знакомства с личным составом одной из стрелковых рот прославленной дивизии.

Вот уже много лет минуло с той поры, а впечатления от этого знакомства с воинами дивизии остались удивительно яркими. Чем-то широким, русским повеяло от бравых сибиряков, крепких, как на подбор, неторопливо приветливых в разговоре, уверенных в своей силе и правоте святого дела, которое прибыли защищать.

Дивизии была поставлена задача занять оборону на историческом Бородинском поле, там, где русская армия совершила великий подвиг в Бородинском сражении 1812 года. Расценив этот приказ как выражение личному составу дивизии особого доверия, Виктор Иванович тогда сказал:

- Эту высокую честь и доверие личный состав оправдает. Будем сражаться не на жизнь, а на смерть, но задачу свою выполним!

От имени Военного совета я пожелал командиру дивизии самых больших успехов в выполнении этой почетной и ответственной задачи, попросил передать всему личному составу соединения наше приветствие и уверенность, что слава хасановцев будет приумножена в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Забегая несколько вперед, могу засвидетельствовать - слово своего комдива дивизия сдержала с честью, вписав в историю обороны Москвы замечательные героические страницы.

Должен сказать, что самые хорошие впечатления остались у нас и после пребывания в 316-й стрелковой дивизии.

Одновременно с подходом пополнений с востока выходили из окружения и занимали места в боевых порядках обороны на можайском рубеже хотя и сильно потрепанные, но все же сохранившие знамена, оружие и боеспособность части ряда соединений. Например, под Медынью пробилась к своим 53-я стрелковая дивизия 33-й армии. Несмотря на заметно усилившиеся удары фашистской авиации по станциям выгрузки и дорогам, наши силы на рубежах обороны нарастали.

Трудно представить себе, какого напряжения, какого размаха организаторской работы потребовала обстановка от Центрального Комитета нашей партии, Советского правительства, наркоматов, местных партийных и советских организаций. В те исключительно опасные для Родины дни они поднимали в тылу страны новые людские и материально-технические резервы, быстро перебрасывали их под Москву для укрепления ее обороны. Можно было без преувеличения сказать, что на защиту Москвы поднялась тогда вся страна. Однако положение у нас продолжало осложняться, ибо активные действия противника все еще опережали наращивание наших сил. Прибывающим на рубеж войскам и курсантским батальонам приходилось с ходу вступать в бой и сражаться со значительно превосходящими как численно, так и технически силами противника. Враг прорвался на стыке Можайского и Малоярославецкого укрепрайонов, создав угрозу охвата этих районов с флангов и тыла.

Особую опасность представлял прорыв противника под Боровском, поскольку, кроме всего прочего, он препятствовал сосредоточению войск на этом важнейшем в тот момент направлении. Военный совет округа поставил перед командованием Московской дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского, а также перед командованием корпуса ПВО и Московской зоны ПВО задачу - срочно сформировать отряды с сильной артиллерией и по готовности выдвинуть их в район Боровска для совместных действий с частями Можайского укрепрайона. Боровск и Верею удерживать до подхода 110-й и 113-й стрелковых дивизий резерва Верховного Главнокомандования.

9 октября Ставка приняла решение о создании франта Можайской линии обороны (командующий П. А. Артемьев, член Военного совета К. Ф. Телегин, заместитель командующего генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров, начальник штаба генерал-майор А. И. Кудряшов). Все - по совместительству, кроме генерал-майора артиллерии Л. А. Говорова.