Луиза Гладышева - Нива жизни Терентия Мальцева

Можно провести такой опыт — обработку пласта целины под посев будущего года. Участок надо разбить на три делянки. На одной проведите уничтожение растительности двух-трехкратным лущением, весной боронованием и предпосевным лущением. На второй проведите обычную вспашку плугами с отвалами и предплужниками. На третьей — глубокую безотвальную пахоту на глубину тридцать пять — сорок сантиметров.

Понаблюдайте, какой вариант будет лучшим…»

Пришлось дирекции отступить перед напористостью комсомольцев. Решили по совету Мальцева обработать тысячу двести гектаров, четыреста из них — распахать безотвально на большую глубину. Переконструировали плуг в совхозной мастерской. Глубокую пахоту и лущение доверили лучшим трактористам…

Терентий Семенович не только принимает гостей и экскурсантов в своем колхозе, отвечает на множество писем. Он много ездит по стране, интересуется, как внедряется новая система, каковы результаты. Больше всего поездок — на целинные земли. Не везде новое быстро находит понимание, есть случаи и его дискредитации. Не по злому умыслу — из-за упрощенчества, нарушений условий применения. И Мальцев на авторитетных совещаниях и конференциях ученых, агрономических семинарах и в печати неустанно требует — бороться против шаблона, самонадеянности, относиться к науке и земле творчески, разумно, пристрастно и добросовестно.

Жизнь давно убедила его, что хлеборобу нужны большие знания, а кроме них творчество в работе, стремление трудиться сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня. Он глубоко уверен, что к востоку от Урала большой хлеб без двадцати процентов паровых полей получать трудно.

…С трибуны зонального совещания в Свердловске как выстрел прозвучали слова — Терентия Семеновича назвали «пшеничным аристократом». В первое мгновение ему показалось, что удар пришелся прямо в сердце. В груди стало нестерпимо больно. Сидевшие впереди обернулись — сочувствие и понимание, неприязнь и усмешка, поддержка и уважение промелькнули в их взглядах. Терентий Семенович не отвел глаз ни от друзей, ни от недругов, только, скорее инстинктивно, чем сознательно, прикрыл рукой грудь, то место, куда когда-то в детстве ударила копытом лошадь. И теперь там была ямка, незащищенная, мягкая.

«Пшеничный аристократ. То, что пшеничный, пожалуй, хорошо. А вот аристократ — обидно», — размышлял Мальцев. Он понимал, чего от него добиваются. Понимал, что кукуруза — прекрасный корм для скота и необходимо научиться выращивать «королеву полей» в сложных зауральских условиях. Но вся жизнь его была подчинена одной заботе и одной непроходящей страсти — выращивать хлеб. И он ничего не мог поделать с собой: как ни важна кукуруза, пшеница остается пшеницей и ею он поступиться не может. Чувствовал, что конфликт назревает, что так это не пройдет, но, будучи человеком честным, не искал обходных путей, оставался самим собой.

В сельскохозяйственной науке и практике обстановка усложнилась. Кажется, давно ли ученые пришли к выводу о несостоятельности травопольной системы земледелия Вильямса? И вот другая крайность: ввести повсеместно пропашные севообороты, ликвидировать пары. Стране, людям нужны хлеб, молоко, мясо. Нужны не завтра, а сегодня. Но это не значило, что любой ценой, и не значило — получить сегодня за счет дня завтрашнего.

Немыслимо оставаться без паров в засушливых регионах страны, на целине, в Сибири. Твердое убеждение Мальцева основывалось на многолетнем опыте и наблюдениях: пар — это сохраненная влага, верное средство борьбы с сорняками, а в итоге — хлеб. Так думали многие, но отстаивать свою точку зрения хватало мужества не у всех. Среди этих немногих был Терентий Семенович Мальцев с его простой и мудрой логикой: то, что во вред делу, — против совести.

Зональное совещание в Новосибирске. Многого ждут от него сибирские хлеборобы, наболело у полеводов, опытников, агрономов, ученых, руководителей хозяйств. Обсудить сообща проблемы, выбрать самое главное, эффективное и — работать, работать не покладая рук! Но еще до того, как скрестились шпаги на трибуне, дискуссия началась в коридорах гостиниц.

Ответственный столичный работник, незадолго перед совещанием приезжавший в колхоз «Заветы Ленина» и посмотревший кукурузу, признался Терентию Семеновичу:

— Я доложил, что сильно загущена у вас кукуруза.

Мальцев в сердцах бросил:

— Вы ведь знаете, как меня за эту кукурузу греют, и еще добавляете масло в огонь. Пожалели мы ее прореживать, уж больно хороша. А зеленой массы даст и без этого достаточно.

Собеседник развел руками: он считал, что выполнил свой долг…

Терентий Семенович тоже выполнил свой долг. До начала совещания, встретившись с директором Алтайского научно-исследовательского института сельского хозяйства Г. А. Наливайко, отвел его в сторону и без обиняков начал:

— Неладно вы делаете. Подумайте, к чему приведет Сибирь пропашная система. Сейчас можно быть на волне, а потом? Прошу вас, подумайте. У нас пока нет возможностей ликвидировать чистые пары. Без них будем без хлеба, и в первую очередь пострадает целина. Она уже страдает.

Наливайко не услышал тревоги и не почувствовал боли. Речь его на совещании, пересыпанная призывами, звучала оптимистично:

— Опыт убедительно показывает, что в Сибири, где главной зерновой культурой является яровая пшеница, вполне возможно вести земледелие без чистых паров. Те хозяйства, которые отказались от чистых паров, получают значительно больше продукции.

Не забыл и о разговоре с Терентием Семеновичем, сделал легкий реверанс в его сторону:

— Утверждение Мальцева о том, что и однолетние растения способны увеличивать запасы органических веществ в почве, имеет большое значение.

Дежурные аплодисменты проводили оратора от трибуны до стола президиума. Мальцев не посмотрел в его сторону. Сидел в глубокой задумчивости, прикрыв глаза рукой, пока ему не предоставили слово.

Кое-кто в такой критической ситуации ожидал от Мальцева взрыва. Но он спокойно убеждал: ликвидация паров при отсутствии других средств борьбы с сорняками не повысит культуру земледелия. Рассказывал, как уже двенадцать лет в колхозе применяется безотвальная и поверхностная обработка почвы, что урожай в среднем за эти годы — по двадцать центнеров с гектара. Говорил о нужде в посевной и уборочной технике, о том, что в условиях Сибири нужны особые машины. Но о чем бы он ни говорил, само собой выходило — в защиту паров.

— Я думаю: везде ли выйдет с немедленной ликвидацией паров так же хорошо, как это выходит у Алтайского института… Возьмем наш Шадринский район. Как только серьезно взялись за истребление овсюга, урожай резко увеличился. Мы и нынче получили по району почти стопудовый урожай. И вся наша Курганская область, серьезно борясь с овсюгом и другими сорняками, урожаи свои также значительно повысила. В этом много помог пар.