Владимир Семенов - Жизнь и Победа

У него много издано про войну, после войны – от Дворцовой площади до Магадана (журнал «Колымские просторы», декабрь 2005 года), но я не знаю, eсть ли что-то о службе в дивизии в Питере (войсковая часть 7402). По-моему, его деятельная натура тяготилась кабинетной работой в оперативном отделении штаба дивизии. Я вспоминаю нашу встречу, когда я уже был замкомбатом в училище. Проводились учения по отмобилизации и развертыванию полка с вызовом приписного состава. Я по старым мобпланам дивизии числился замполитом этого полка, и меня из моего курсантского батальона срочно откомандировали в дивизию. Ночуем мы с ним в какой-то деревянной бане по месту развертывания, он и говорит: «Юра, когда вы заберете меня к себе в училище? Надоело врать и гнать липу в Москву». Как будто от меня что-то зависело! В это время решался вопрос о переводе его на кафедру тактико-специальной подготовки начальником – он был согласен и хотел, но в дивизии посчитали, что это для него низкая должность. А к этому времени секретарь комитета ВЛКСМ оперативного батальона Валера Карепин из дивизии был у меня уже командиром роты. Но это были мелочи, несравнимые с такой фигурой.

Настоящий его организаторский талант проявился на наших глазах, когда он, будучи заместителем начальника по строевой, строил училище. Не замы по тылу, а он. Приведу отрывок из своего очерка «Первобатальонцы»: «Пройдут годы, и каждый выпускник готов будет доказать, что первый батальон – лучший всегда и во всем, что Высшее политическое – самое лучшее, что выпускался он при первом начальнике училища генерал-майоре Иване Андреевиче Орлове и строил главный корпус, осушал и чистил пруд, высаживал ели у клуба и на плацу вместе с заместителем начальника училища Героем Советского Союза полковником Михаилом Владимировичем Ашиком».

Училище всегда строилось, особенно с 1969 года, когда стало высшим и начало расширяться с появлением 2-го и 3-го факультетов. Тогда на месте бывшего стадиона началось строительство главного корпуса, с фасадом, выходящим на невзрачную улицу под названием Штрамповка (ныне улица Чекистов). Своей властью Михаил Владимирович разобрал многочисленные сараюхи, хозяйственные постройки, захламлявшие территорию. Посоветовавшись с комбатами, ликвидировал огороды с картошкой, которыми с послевоенных времен были заняты площади, где сейчас спортивный городок. Для ускорения строительства в выходные дни и личное время, а иногда – и за счет занятий, курсанты под его руководством разбирали ненужные постройки, вывозили мусор. На стройке работали все батальоны, которыми тогда командовали Е.Е. Блажчук, Б.Д. Герасимов, Г.П. Яковенко, В.П. Солнцев, В.Г. Чаплыгин. Позже полковник М.В. Ашик назовет нас славными комбатами первой волны. И далее: «Я всегда с благодарностью оцениваю их труд» (Честь. Отвага. Мужество. – СПб., 2004).

Необходимость этих работ все прекрасно понимали и любили трудиться под руководством Михаила Владимировича.

Это нашло отражение в устном курсантском творчестве, которое только благодаря бдительности политотдела не прозвучало со сцены во время смотра художественной самодеятельности:

В воскресенье и субботуТо на речку, то к прудуСтроем ходим на работу,Приучаемся к труду.Ты не ешь перловой каши,О любви не говори.Вот идет полковник Ашик –Все бросай и лом бери.

Кто-то доложил об этом Михаилу Владимировичу, и он лично прибыл в кабинет комбата и попросил вызвать автора. И когда младший сержант Казакевич, не особенно смущаясь, прочел свои вирши, Михаил Владимирович от души смеялся и на прощание сказал, что со временем эти частушки займут место в музее училища – и напрасно их запретили.

Иногда, видя его, обутого в резиновые сапоги и лазающего по подвалам и этажам строящегося корпуса, невольно сравниваешь с Петром Первым времен строительства Петербурга.

Поражаюсь, каких бездарей потом ставили на это место! Которые после себя не оставили ни памяти, ни следа. Володя Яшин хоть оставил бассейн и был главой «волчьей стаи» на рыбалке.

Еще поражала меня трезвость его оценки происшествий, которые рьяные служаки всегда готовы раздуть до размеров слона. Старшина батальона, отвечающий за оружие, уезжая на зимние каникулы, прихватил с собой спортивный пистолет Марголина, зная, что ружпарк опечатан и без него никто его вскрывать не будет. Похвастался перед друзьями. Поступил сигнал в училище. Сделали ЧП. Хорошего парня (плохого старшиной не поставят) исключили. Ашик сожалел: «Ну, хотел парень похвастаться. Кому в таком возрасте не хочется пофорсить? Не донесли бы – привез бы и положил на место спокойно». За хранение оружия он отвечал.

В 2008 году в Москве вышла в свет его книга «83-я отдельная Новороссийско-Дунайская дважды Краснознаменная ордена Суворова бригада морской пехоты. 1941-1945 годы». 410 страниц!

Это сколько нужно вложить бескорыстного труда ради памяти своих однополчан, большинство из которых уже покинули этот мир! Это вам не худосочная докторская современного чиновника, сделанная наемными писаками, – это самостоятельное кропотливое исследование. Но Михаил Владимирович не лезет в эту околонаучную свору: гордость и скромность не позволяют.

Я от скромности помирать не собираюсь, поэтому приведу дарственную надпись на этой книге: «Старому, старому другу, доброму товарищу по службе в дивизии и училище Юре Шишкину от автора. Март 2009 года».

В этом весь Ашик. Перечитал написанное и подумал: не сделал ли я из него святого? Покопался в памяти – и вспомнил один разговор с ним. Он тогда занимал под кабинет маленькую комнатку на первом этаже учебного корпуса. Скромненько. Не помню, по какому делу (может, без дела) я был у него. «А правда курсанты говорят, что у полковника Ашика три “изма”: марксизм, героизм и матизм?» – ошарашил он меня вопросом.

Уж мы-то с Геной Тищенко были в курсе устного творчества не только нашего батальона. От безобидного, вроде «в науке глыба полковник Зыба», до хлестких, типа:

Много есть на свете рыбин,Но один на свете Рыбин.Рыба сохнет без воды –Рыбин сохнет без звезды.

Курсанты знали даже такую мелочь, что начальнику кафедры ППР задержали полковника.

Но про «измы» я слышал впервые. Это была такая примитивная глупость, что она просто не могла родиться, а тем более – ходить среди острословов училища.

Оказывается, это Ганичев рассказал ему эту новость. Похоже, он это и придумал. Уж очень примитивно.

А грешок за Михаилом Владимировичем водился. Мог он иногда незлобно выразиться, но только в узком кругу, среди хорошо знакомых, и никогда – перед курсантами.

Высшее политическое училище МВД СССР