Владимир Беляев - Свет во мраке

Поднимая как можно выше ноги, чтобы оторвать их от воды, беглецы часами сидели молча в полудрёме. Они понемногу оправлялись от ужаса, который преследовал их последние недели.

Издалека, как из страшного царства, донёсся звук колокольчика и затем церковное пение. Сперва звуки показались многим слуховой галлюцинацией. Они то приближались, то уплывали вдаль.

Начали вспоминать, какой день сегодня. Оказалось, католики празднуют день «Божьего тела». Звуки, которые долетали в подземелье, были пением молящихся в костёле Марии Снежной.

Пить хочется

Всех мучила жажда.

Первыми на поиски воды поползли Игнатий Кригер и слесарь из Лодзи Берестецкий. Буженяк сказал им, что на Галицкой улице под артезианским колодцем лопнула водопроводная труба. Они поползли к ней круглым отводным каналом (семидесяти пяти сантиметров в ширину) через всю Краковскую улицу, площадь Рынок и до угла Галицкой, пересекая таким образом под землёй почти весь центр Львова.

Вот, наконец, и перекрёсток на углу Галицкой. Медленно, капля за каплей, стекает сверху чистая вода. Кригер и Берестецкий приставили к лопнувшей трубе чайник и долго ждали, пока наполнится он холодной, драгоценной водой. Обратный путь был ещё труднее. Тяжёлый чайник пришлось тащить то одному, то другому в зубах.

Принесённой воды хватило по трети стакана на человека. Экспедиции за водой приходилось посылать два-три раза в день.

Надо было устраиваться на камнях попрочнее. Группа мужчин, возглавляемая львовским парикмахером, которого за сдвинутый набекрень берет и пёстрый пиджак все прозвали «Корсаром», отправляется в дальнюю дорогу. Они ползут под Цыбульную улицу, к месту первого пристанища, где были оставлены ими мелкие предметы бытового обихода.

За несколько дней до них там побывало гестапо. Живых беглецов гестаповцы вытащили, а трупы тех евреев, которые приняли в последнюю минуту цианистый калий, оставили под землёй, предварительно опустошив их карманы. «Корсар» и его спутники, при свете электрических фонариков увидели обглоданные крысами останки своих недавних соседей по убежищу. Они забирают чайники, кастрюльки и ползут обратно.

Вторая «экспедиция» отправляется ещё дальше, в пасть волка — в гетто. Что повело беглецов в такой дальний, рискованный путь? Простые житейские надобности: не было чем укрыть детей, хотелось разогревать на огне пищу.

Четверо мужчин под водительством «Корсара» и с ними вместе восемнадцатилетняя Рузя Бойтель подползают каналами к той самой норе, которой спустились они под землю. Они на цыпочках среди бела дня выходят из подвала на волю, пробираются в четырнадцатый барак, уже опустевший, и забирают в нём всё то, что не успели ещё взять гестаповцы. Поодаль видят горящие дома, слышат короткие автоматные очереди: акция ещё продолжается. В дыму пожаров гитлеровцы выволакивают из самых сокровенных тайников последних обитателей гетто.

После нескольких вылазок в гетто «Корсар» и его спутники приносят в канал под костёлом Марии Снежной два одеяла, примус, немного муки, масла и крупу. Однажды их заметили гитлеровцы, открыли издали стрельбу. Всем, однако, удалось благополучно скрыться в канале.

В пятницу девятого июня братья Исаак и Хаскель Оренбах и шурин Кригера, бывший технический руководитель львовского завода «Лакокраска» инженер Якуб Лайванд пошли по воду. Казалось, ничто не предвещало несчастья, лишь для многих было странным, что из канала вдруг исчезли все крысы.

Имей беглецы возможность выглянуть на волю, они, разумеется, заметили бы, что небо затянулось густыми тёмно-свинцовыми тучами. Но люди, ползущие в темноте, изредка пробиваемой лучом фонарика, не знали того, что происходит наверху. Потому половодье захватило их внезапно.

И без того глубокая Полтва начала быстро наполняться. Вода сразу залила боковые тротуары, стала прибывать, грозя достигнуть потолка основного канала.

Водоносы бросились к боковым коллекторам, полезли вверх по скобам. Лайванд не успел. Он оступился — и Полтва забрала его.

В это время застигнутые врасплох половодьем обитатели канала под костёлом Марии Снежной, спасаясь от прибывающей воды, стояли полусогнувшись уже на камнях, подпирали спинами мокрые своды трубы.

Как и всякая июньская гроза, и эта прошла быстро. Когда же вода спала и побитые, с ушибами, братья Оренбах вернулись, все узнали, как погиб инженер Лайванд.

Спустя несколько дней четверо мужчин снова поползли по направлению к гетто. Когда они выползали из канала, их застрелили гестаповцы.

Через два дня после гибели четырёх мужчин молодые девушки Рузя, Гета и Регина, а вместе с ними некий Лернер сказали, что не могут больше выдержать жизни в подземелье и хотят выйти наверх.

— Детей у нас нет и родных тоже. Беречь нам некого, — сказала Рузя Бойтель, — Быть может, нам повезёт — пробьёмся к партизанам, достанем оружие. Уж лучше мы в бою погибнем там, на солнце, чем сгниём здесь, в темноте.

Им дали продуктов, немного денет, и провожатый «Корсар» вывел всех четверых к устью Полтвы на Погулянку.

Открыты!

Кончался первый месяц подземной жизни одиннадцати беглецов. Может быть, и дальше оставались бы они в канале под костёлом, если бы в конце июня через люк, открывшийся внезапно метрах в двадцати от убежища, в канал не спустились контролёры городской канализации. Первый из них, спустившийся по скобам вниз, чиркнул зажигалкой. При её тусклом, неверном свете ревизор увидел подвешенные к своду канала ботинки и детскую рубашку. Эти признаки человеческой жизни в грязном подземелье ошеломили ревизора. Крикнув что-то своим спутникам, он поспешно полез вверх.

Одиннадцать беглецов слышали, как стукнула о гнездо люка решётка. К ним доносились встревоженные голоса ревизоров. Любую минуту они могли вернуться с карбидовыми лампами, с пистолетами, а быть может, и с гестаповцами.

Кригер хватает полуголых детей, мужчины помогают женщинам. У всех одно стремление — поскорее выбраться из этого разоблачённого убежища. Второпях все забывают в канале под костёлом вещи, которые с таким трудом им достались, вещи, цена которым равна под землёй золоту: примус, одеяла, чайник, продукты.

Первой пробирается в полутьме канала семья Кригеров. За ними ползут остальные. Они попадают в очень неудобную трубу с конусным дном. Ноги скользят, выворачиваются. Стенки трубы, соединяющиеся почти под острым углом, словно капкан, ловят каблуки туфель и ботинок. Жена Кригера падает, подбивает мужа, тяжестью своего тела придавив ему ноги.