Письма царской семьи из заточения - Евгений Евлампиевич Алферьев
От наследника цесаревича Алексея Николаевича
А.А. Вырубовой[213]
Тобольск, 24 ноября 1917 г.
Часто вспоминаем, скучаем. Вспоминаем маленький домик[214]. Днем пилим дрова для ванны. Давно выпал снег. День проходит незаметно. Храни Господь Бог. Привет девочкам.
От государыни императрицы Александры Феодоровны
М.М. Сыробоярской[215]
Тобольск, 27 ноября 1917 г.
Милая Мария Мартиановна!
Анна Демидова[216] получила Ваши письма от 9 и 25 октября и от души Вас благодарит. Попробую и я Вам писать. Дай Бог, получите, хотя многое теряется. Мы понимаем, как страшно тяжело у Вас на душе. Ваши дорогие уехали от Вас, ничего о них не знаете. В такое беспокойное, неестественное время все трудно перенести. Боишься за дорогих, но Господь Бог не оставит их и услышит Ваши молитвы. Вашу молитву часто читаю и Вас вспоминаю. В молитве утешение; жалею я тех, которые находят немодным, ненужным молиться. Не понимаю даже, чем они живут. Духовный мир далек от них, все суета и суета. Оттого все так плохо пошло. Он не может благословить и дать удачу таким. Все забыли и Родину, и правду. Живут ложью, только о собственных выгодах и думают. Неимоверно тяжело видеть гибель народа дорогой страны, но Христос не оставит своих, не даст погибнуть всем невинным. Соблазн и разруха всего, тьма покрывает все, стыд и срам, до чего в это короткое время дошли, разве совесть у них все еще спит? А когда последняя их минута придет, когда перед вечным судом будут стоять… хочется им кричать: «Проснитесь, душа погибает». Земное короткое существование проходит, а что там их ждет? Милосердный Господь, сжалься над несчастной Родиной, не дай ей погибнуть под гнетом «свободы». Простите, что так пишу, но вырвалось, крик души. Слишком сильно я свою Родину люблю, нелегко видеть, как с удовольствием все разрушают, мучают – позор. Довольно этого! Христос Спаситель наш умер, страдал за грехи наши, и спасет страну еще. Крепко этому верю. Сегодня праздник Знамения[217], и вчера Вас и А.В.[218] вспоминали.
Да хранит Вас Господь Бог. Нежно Вас целую. Шлю Вам самый сердечный привет. Дети Вас целуют.
Всем сердцем Ваша,
Сестра А.
От государыни императрицы Александры Феодоровны Ю.А. Ден[219]
(Перевод с английского перевода подлинника, написанного по-русски) Тобольск, 29 ноября 1917 г.
Моя дорогая!
Очень, очень давно не имею от Вас вестей, и мне так грустно. Получили ли Вы мою открытку от 28 октября?
Все здоровы – мое сердце не особенно хорошо, иногда шалит, но в общем лучше.
Я живу очень спокойно и редко выхожу, так как мне слишком трудно дышать на морозе.
Уроки, как обычно. (Далее государыня сообщает новости, полученные из Петрограда.) «Т» (А.А. Вырубова) как всегда. Зина (Менштед) видела ее и О.В. (Лохтину), которая очень грустит и все время молится. Отец Макарий скончался 19 июля.
По слухам, Горяйнов (А.А.) женился, но мы не знаем, верно ли это. Тетя Бэби[220] сама это нарисовала[221]. Как поживает Тити (сын Ю.А. Ден)! Я хочу знать так много. Как граф Келлер (Ф.А.)! Видели ли Вы его в Харькове? Все происходящее так ужасно, что нет слов, так постыдно и почти забавно, но Бог милосерден, моя дорогая. Скоро будем вспоминать те дни, которые Вы провели с нами. Боже мой, какие воспоминания!
Матреша (Распутина) вышла замуж, они сейчас все в Пьетрограде), а брат на фронте.
Я много читаю, вышиваю и рисую (все это приходится делать с очками, так постарела). Часто о Вас думаю и всегда за Вас горячо молюсь и нежно Вас люблю.
Крепко, крепко целую.
Христос с Вами.
Ваш земляк (А.В. Сыробоярский) во Владивостоке и Николай Яковлевич[222], я думаю, тоже в Сибири. Чувствую себя так одиноко без вас всех. Где Ваш муж (К.А. Ден) и его друзья? Мы все еще ждем Изу (баронесса С.К. Буксгевден) и других[223].
Нежно целую Тити. Пишите, я так жду. Вервен[224] всегда мне Вас напоминает.
От государыни императрицы Александры Феодоровны
А.В. Сыробоярскому[225]
Тобольск, 29 ноября 1917 г.
Получила сегодня от мамы (М.М. Сыробоярской) открытку, она пишет под впечатлением Вашего письма из Вологды[226]. Да, Господь Бог Вас опять спас, и впредь не оставит. Сердечное спасибо за открытку из Иркутска. Из Тюмени, к сожалению, все еще не переслали, так скучно! Тяжело маме, что Вы так далеко, и она долго о Вас ничего не узнает.
Могу себе представить, как ужасно все, что там пережили (кровавые октябрьские события в Москве). Тяжело неимоверно, грустно, обидно, стыдно, но не теряйте веру в Божию милость, Он не оставит Родину погибнуть. Надо перенести все эти унижения, гадости, ужасы с покорностью (раз не в наших силах помочь). И Он спасет, долготерпелив и милостив – не прогневается до конца. Знаю, что Вы этому не верите, и это больно, грустно. Без этой веры невозможно было бы жить…
Многие уже сознаются, что все было – утопия, химера… Их идеалы рухнули, покрыты грязью и позором, ни одной хорошей вещи не сделали для Родины – свобода – разруха – анархия полная, вот до чего дошли, жаль мне даже этих идеалистов (когда они добрые), но поблагодарю Бога, когда у них глаза откроются. Лишь о себе думали, Родину забыли, – все слова и шум. Но проснутся многие, ложь откроется, вся фальшь, а весь народ не испорчен, заблудились, соблазнились. Некультурный, дикий народ, но Господь не оставит, и святая Богородица заступится за Русь бедную нашу.
Надеюсь, что благополучно получите письмо, напишите сейчас.
До свидания. Желаю Вам всего хорошего. Господь с Вами. Будьте бодрым. Самый сердечный привет.
Сестра.
От великой княжны Ольги Николаевны
М.С. Хитрово[227]
Тобольск, 29 ноября 1917 г.
Дорогая моя, писала тебе два раза на имя Мани (Ребиндер), думая, что ты уже там. Может быть, это письмо тоже опоздает. У нас все благополучно. Живем по-прежнему и время проходит скоро. Стало морозно эти дни, но снегу еще не очень много. Имеешь ли известия от кого-нибудь из наших и братьев?[228] Приехал ли Голубь? Люба (Хитрово) написала
