Сергей Нечаев - 10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец

Этот весьма любопытный документ выглядит следующим образом:

«Понедельник, 15 декабря 1806 года.

Метрическое свидетельство, выданное Леону, мужского пола, родившемуся 13-го числа сего месяца, в 2 часа утра, на улице Победы, № 29, сыну девицы Элеоноры Денюэль, 20 лет от роду, и неизвестного отца. Свидетелями при этом были Жак-Рене-Мари Эме, казначей Почетного Легиона, имеющий жительство на улице Сен-Жорж, № 24, и Гийом Андраль, врач инвалидного дома, живущий там же. По просьбе Пьера Марше, акушера, имеющего жительство на улице Фоссе-Сен-Жермен-л’Оксерруа, № 29, эти два вышеозначенных свидетеля вместе с ним и со мной, Луи Пикаром, адъюнктом городского головы, составили настоящее метрическое свидетельство и по прочтении подписались.

Наполеон в это время находился в Польше, в городе Пултуске. Маршал Лефевр имел честь доложить императору о рождении ребенка, и, преисполненный радостью, тот воскликнул:

— Наконец-то у меня есть сын!

Поначалу ему в голову пришла безумная идея усыновить незаконнорожденного ребенка и сделать его своим официальным наследником, но очень скоро он понял несостоятельность этого плана. Но зато теперь его решение расстаться с оказавшейся неспособной произвести потомство Жозефиной укрепилось окончательно.

Однако существует еще одна версия отцовства маленького Леона, которую приводит падкий на подобного рода истории Ги Бретон. Дело в том, что клан Бонапартов, фактически «подставивший» Элеонору Денюэль под Наполеона, был крайне озабочен отсутствием потомства у императора и постоянно обсуждал эту проблему на семейных советах.

Обратимся теперь к Ги Бретону:

«После продолжительных споров, в ходе которых каждый член семейства высказывался по поводу способности императора иметь детей, Мюрат тайно от всех принял довольно-таки неожиданное решение. Видя, что дело это грозило затянуться надолго, он надумал стать любовником молодой лектрисы из свиты жены и лично наградить ее ребенком, сотворить которого Наполеон, видимо, был не в состоянии.

Вечером того же дня, ничего не сказав Каролине, которая это решение вряд ли одобрила бы, он отправился к Элеоноре, без церемоний повалил ее на кровать и со всем пылом южанина старательно изнасиловал…

На следующий день Мюрат снова явился к Элеоноре внести свой посильный вклад в начатое императором дело, а вскоре это уже вошло у него в привычку».

Как бы то ни было, если не плод совместных усилий, то уж точно плод совместных чаяний наконец-то родился к всеобщему удовлетворению. Символично, однако, что его имя — Леон — составляет ровно половину от славного имени Наполеон.

Маленький Леон был отдан на попечение мадам Луар, бывшей кормилицы Ашилля, сына Каролины и маршала Мюрата. Наполеон выделил сыну пенсию в 30 000 франков, а его матери — в 22 000 франков. Но о самой Элеоноре он больше не хотел слышать ни слова.

Наполеон ограничился тем, что подарил ей дом. Этот дом находился на улице Победы, прежней улице Шантрен, той самой, где впервые вспыхнуло пламя его любви к Жозефине. Удивительно, но он отдавал особое предпочтение именно этой улице для того, чтобы селить там своих возлюбленных (позднее здесь же жила и графиня Мария Валевская).

Когда в 1807 году Элеонора самовольно явилась в Фонтенбло, он отказался ее принять, заявив, что встречается только с теми, с кем считает нужным. Несчастная женщины выполнила свою функцию и не была больше нужна. Больше Элеонора и Наполеон не виделись.

Иначе обстояло дело с сыном Леоном, на которого не распространилась императорская холодность в отношении его матери. Наполеон часто просил приводить его в Тюильри, любил играть с ним, делал ему дорогие подарки. Казалось, что император не может нарадоваться ребенку, развеявшему сомнения относительно его способности к деторождению. Опекуном сына Наполеон назначил барона де Мовьера, тестя своего личного секретаря Меневаля.

Что же касается отвергнутой императором Элеоноры Денюэль де ля Плэнь, то она развелась с первым мужем, в 1808 году вышла замуж за пехотного офицера Пьера-Филиппа Ожье и уехала с ним в Испанию. Этот ее муж пропал без вести в России в 1812 году, и она обосновалась в Мангейме. Там, в Германии, она нашла себе третьего мужа — баварского графа Карла-Августа фон Люксбурга, с которым они официально оформили свои отношения 23 мая 1814 года.

Теперь Элеонора стала вполне обеспеченной женщиной, и тут же ее первый муж Ревель появился, откуда ни возьмись, прикинувшись обманутой и брошенной жертвой смещенного с трона тирана, и начал шантажировать бывшую жену. Он утверждал, что Наполеон в свое время специально бросил его в тюрьму, чтобы овладеть его женой, и даже подал на нее в суд, но его подмоченная репутация сыграла с ним дурную шутку, и нелепый иск был отвергнут. Двадцать шесть лет супруги фон Люксбург жили в Германии, а затем переехали в Париж, куда Карл-Август был назначен баденским посланником.

Граф фон Люксбург дожил до 1849 года, а Элеонора — до 30 января 1868 года. Она умерла в Париже в возрасте восьмидесяти одного года и была похоронена на кладбище Пер-Лашез.

Глава 11. Мария Валевская

А после Элеоноры Денюэль де ля Плэнь была польская графиня Мария Валевская, с которой Наполеон познакомился в первый день только что наступившего 1807 года.

Мария Валевская, урожденная графиня Лончиньская, родилась 7 декабря 1789 года (в некоторых источниках — 1786 года) в Кернози, что неподалеку от Ловича.

Мария была дочерью Мацея Лончиньского, и происходила она из знатного, старинного, но обедневшего дворянского рода. Отец ее умер, когда она была еще совсем маленькой. В результате пани Эва Лончиньская (урожденная Заборозская) осталась с семью детьми на руках. Мария была четвертым ребенком в этой многодетной семье. Старше ее были братья Бенедикт-Юзеф, Иероним и Теодор, младше — сестры Гонората, Антонина и Уршуля-Тереза.

Воспитывалась Мария овдовевшей матерью в разоренном поместье отца, в ветхом особняке, полном летучих мышей. И что удивительно, такое воспитание не только не усыпило в ней великодушных порывов, напротив, они развились сверх всякой меры. Мария росла на редкость страстной натурой, ее впечатлительная душа очень нуждались в упорядоченной системе идей, и она получила их. Дело в том, что семья Лончиньских относилась к числу патриотически настроенных кругов польского общества (старший брат Марии сражался за свободу своей страны под знаменами Костюшко), поэтому с юных лет, когда девочки интересуются только куклами да нарядами, ее уже волновала судьба Польши.