Василий Сталин. Сын «отца народов» - Борис Вадимович Соколов
Заключение аттестационной комиссии гласило: «Школу закончил по теоретической и летной успеваемости с круглой оценкой «отлично». Достоин присвоения звания «лейтенант» и назначения летчиком в истребительную часть на И-15». А временно исполнявший должность начальника школы полковник Рябченко и военком школы полковой комиссар Семенов пришли к очень благоприятному для курсанта итоговому выводу: «Летным делом интересуется. Летает отлично и любит летать. Теоретические предметы, пройденные, усвоил отлично. Достоин выпуска младшим летчиком в истребительную авиацию с присвоением военного звания «лейтенант».
Перед нами — стандартные положительные штампы. Иногда натяжка видна невооруженным глазом. Если Василий теорией манкирует, «недооценивает теоретическую часть», то почему у него «теоретическая успеваемость отличная»? Как может служить примером для других в отношении дисциплины курсант, который «резковат в разговорах с вышестоящими командирами»? Конечно, командиры-то Васины грубости спокойно сносили — знали, чей сын, но если, глядя на него, каждый курсант начнет начальство нести по матушке, получится форменный развал дисциплины. Правда, как я уже говорил, особенно сильно завышать успеваемость Василия Сталина в освоении практических навыков летного дела было опасно. В случае катастрофы такое могло выйти боком всем авиационным начальникам.
Иосиф Виссарионович не вполне доверял блестящей аттестации на младшего сына. И уже в апреле 1940 года с места службы Василия в 16-м истребительном полку 57-й авиабригады, дислоцировавшемся в Московском военном округе, поступило донесение от начальника особого отдела бригаду сержанта госбезопасности (что соответствовало армейскому лейтенанту) Титова: «Учитывая авторитет отца Сталина В. И. — тов. Сталина, — политкомандование 57-й авиабригады в лице комиссара авиабригады — полкового комиссара Воеводина и нач. политотдела авиабригады — батальонного комиссара Соловьева ставят лейтенанта Сталина в такие условия, которые могут привести к антагонизму между ним и другими военнослужащими авиаполка.
Лейтенант Сталин командованием авиабригады поселен в квартире-общежитии летного состава 16-го АП в отдельной комнате нового 8-го дома гарнизона, который еще не радиофицирован. По распоряжению нач. политотдела бригады Соловьева с занятием комнаты л-том Сталиным был сделан специальный ввод радиоточки в комнату л-та Сталина, даже несмотря на то, что в квартире было 4 комнаты и остальные 3 комнаты остались нерадиофицированными.
Комиссар авиабригады — полковой комиссар Воеводин на один из последних концертов в Д КА привел с собой л-та Сталина, причем раздел его не в общей раздевалке, а в кабинете начальника ДКА, где всегда раздевается и сам, посадил вместе с собой на 1-й ряд, отведенный для руководящего состава авиабригады.
После концерта среди военнослужащих было много разговоров, сводившихся к тому, что вот достаточно л-ту Сталину иметь отца, занимающего высокое положение в стране, так сразу же к нему совершенно другое отношение, даже со стороны комиссара авиабригады».
А тут и первое ЧП не замедлило случиться. 3 июля 1940 года пилотируемый Героем Советского Союза А. П. Пьянковым самолет «И-153» № 8209, изготовленный специально для Василия Сталина, вынужден был сесть на фюзеляж, так как не смог выпустить шасси. При осмотре машины были обнаружены производственные дефекты. В связи с этим командир 57-й бригады полковник Н. А. Сбытов приказал самолет Василию Сталину «не передавать до тех пор, пока на самолете не будет произведен общий налет не менее 10 часов с опробованием самолета как на пилотаже, так и при стрельбе и бомбометании».
В конце июля 40-го Василий съездил в отпуск в Красную Поляну поохотиться, а осенью поступил в Военно-воздушную академию. После первого семестра, в январе 41-го, он отправился в Липецк на курсы усовершенствования комсостава ВВС, где готовили будущих командиров эскадрилий. Однако тут с летной практикой Василия возникли проблемы.
4 марта 1941 года он жаловался отцу:
«Я недавно (22, 23-го и половину 24-го) был в Москве, по вызову Рычагова (начальника Главного управления ВВС. — Б. С.), очень хотел тебя видеть, но мне сказали, что ты занят и не можешь.
Начальник Главного управления ВВС Рычагов вызвал меня по поводу учебы. Летать тут мне опять не дают. Боятся, как бы чего не вышло. Он меня вызывал и очень сильно отругал за то, что я начал вместо того, чтобы заниматься теорией, ходить и доказывать начальству о том, что необходимо летать. И приказал об этом выводе и разговоре доложить тебе, но я тебя не видел.
Все же Рычагов приказал давать мне летать столько же, сколько летают и остальные. Это для меня самое главное, так как я уже 2 месяца не летал, и если бы так пошло бы и дальше, то пришлось бы учиться сначала летать.
Вообще от курсов ожидали все слушатели большего.
В Люберцах и многих других частях летают на новых машинах МиГ, Як, ЛаГ, а у нас на курсах командиры эскадрилий летают на таком старье, что страшно глядеть. Летают в большинстве на И-15.
Непонятно, кем мы будем командовать. Ведь к июню м-цу большинство частей будет снабжено новыми машинами, а мы, будущие командиры эскадрилий, не имеем понятия о этих новых машинах, а летаем на старых. Проходим в классах И-16 и мотор М-63 и М-62. По-моему, лучше было бы нас учить мотору 105 и 35 и самолету Як и МиГ, потому что тот командир, кто не знает новой материальной части, не может командовать летчиками, летающими на ней.
Слушатели получают письма от товарищей из частей и, правду говоря, жалеют о том, что не находятся в части, летают на старых машинах без охоты, а лишь для того, чтобы выполнить задание. Да это вполне понятно. Люди тут собрались по 1000 и 2000 часов летавшие, почти все орденоносцы. У них очень большой практический опыт. И вполне понятно, что им надоело летать на старье, когда есть новые хорошие машины. Это мне все равно, на чем летать, так как у меня этого практического опыта мало. А им, конечно, хочется нового.
К тому же были случаи, когда эти старые самолеты не гарантировали благополучного исхода полета. Например, отлетали фонари, отлетали щитки крепления крыльевых пулеметов. А такие случаи очень редко кончаются благополучно. В данном случае все обошлось хорошо только благодаря тому, что на этих самолетах были старые и очень опытные летчики.
Вот, отец, обо мне и курсах пока все.
Отец, если будет время, то напиши хоть пару слов, это для меня большая радость, потому что без тебя ужасно соскучился.
Твой Вася».
В этом письме бросается в глаза фраза о том, что к июню большинство эскадрилий будет оснащено самолетами новых типов. Василий, естественно, не мог знать, что через неделю, 11 марта 1941 года, на только что принятом плане стратегического развертывания вооруженных сил заместитель начальника Генштаба Н. Ф. Ватутин, явно по сталинскому
