Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI - Александр Иванович Журавлев
Мужское воспитание действовало автоматически: тем, кто отказывался маршировать, предлагали ползти по-пластунски метров 200–300. Не проползешь – в столовую не попадешь. Маменькиных сынков, объявивших в очередное для них дежурство: «Я никогда не буду мыть уборную» или «Я никогда не буду чистить картошку и мыть котлы на кухне», – воспитывали «творчески»: устраивали вечером «тёмную». Сбивали с ног и хорошо пинали ногами и добавляли руками. После 2–3 «тёмных» «сынок» становился нормальным членом мужского коллектива. Индивидуалистов мужской коллектив выявлял безошибочно.
Одну «тёмную» устроили нашему другу Юре Соснину, уж не знаю за что.
Теперь в армии масса таких единственных сыновей одиноких матерей – маменькиных сыночков третьего пола. Естественно, у них возникают конфликты с мужским коллективом. Поднимается крик о «дедовщине». Прибегают мамы – организованные в комитеты солдатских матерей, специально для подрыва армейской дисциплины.
Думаю, что основной задачей этих комитетов должна быть помощь армии и мужским армейским коллективам в воспитании настоящих мужчин, а не дискредитация армейской дисциплины. А от того, что их чад 2–3 раза побьют, беды нет, они быстро исправятся!
На четвертом курсе я влюбился в первую красавицу второго курса – Эмму Савельеву, брюнетку с метровыми темными косами с фиолетовым отливом и к тому же гимнастку. Впоследствии она и стала моей женой.
Итак, меня «вышибли» из персональных стипендиатов. Стерпеть этого я не мог. Мужчинам и особенно юношам необходимо на базе объективной самооценки выработать твердую позицию в оценке своих жизненных неудач. Нельзя неудачу представлять как следствие заговора «злых сил», а тем более как трагедию и чуть ли не конец жизни. Жизненную неудачу надо рассматривать просто как «воспитательное мероприятие ЖИЗНИ» – продолжать жизнь, став мудрее с учетом этой неудачи, дабы не допустить её повторения из-за собственных ошибок.
Пересдать электротехнику для меня было невозможно. Но «химию и товароведение пищевых жиров» я решил пересдать. От корки до корки проштудировал монографию Н.И. Козина и явился к нему с заявлением о пересдаче. «Зачем это вам? Ведь стипендию Вам всё равно не возвратят». – «А мне не нужна стипендия». – «Ну, ладно». И он назначил мне дату экзамена.
Опрос длился более часа, после чего он тройку в моей зачетке исправил на пятерку.
Начало научных работ. Выбор жизненного пути
Вот это и решило мой жизненный выбор на всю жизнь. Меня заинтересовали эти самые жиры, или, по-научному, ЛИПИДЫ.
«Дайте мне программу кандидатского экзамена и назначьте срок». – «Ну, программа Вам не нужна. Вы выдержали экзамен в объёме кандидатского минимума. А в аспирантуру я Вас приму в срок, если будет аспирантское место. А Вам на выбор, вот есть 2 задачи:
Первая такая. Жиры в больших количествах хранят в металлических чанах. Но любой металл даже в следовых количествах – катализатор, он ускоряет окисление и порчу жиров. Проверьте, как на скорость окисления жиров влияет кирпич из силикатного кислотоупорного бетона. Из этого кирпича предполагают строить хранилища для жидких животных и растительных жиров».
Я проверил, проведя исследование. Это была моя первая опубликованная в сборнике научных работ Института в 1954 году статья. Хорошо помогли мне не только знания по органической химии для определения скорости накопления в масле таких продуктов окисления, как перекиси и альдегиды, от которых масло делается горьким, но и знания сопромата.
Пришлось исследовать не только, как изменяется масло, но и как изменяются кирпичи из кислотоупорного бетона в масле. Их прочность я измерял в каком-то строительном институте, раздавливая эти кирпичи на огромных прессах с давлением в десятки тонн на один квадратный сантиметр. С этой первой задачей я справился.
Второе задание было таким. «Любой жир на воздухе окисляется и портится непрерывно в результате самоокисления – автоокисления. Попробуйте найти средство для торможения этого явления – автоокисления».
Вот эту задачу я и решаю до сих пор в течение полувека, а вместе со мной десятки моих учеников и тысячи исследователей во всем мире. Проблема окисления жиров-липидов усложняется и расширяется по мере её изучения, вторгаясь всё в новые области науки и жизни.
Все 5 лет обучения в институте мы все четверо друзей были всегда вместе: вместе сдавали экзамены, сидели на лекциях, вместе на вечеринках отмечали все праздники, летом по путевкам от института отдыхали в доме отдыха Алабино, вместе работали в пионерлагерях. А одно лето наша команда из 6 человек: я, мой брат, Боря Тарнижевский и его брат Миша, Юра Соснин, Аркаша Пархиловский – сняла дачу – половину дома в деревне Вельяминово в 3 километрах от станции Истра на реке Истра.
Деревня стоит в очень красивом месте на высоком бугре у изгиба реки. Это был, кажется, 1950 год. Питание: каша пшенная, каша гречневая, каша рисовая, суп гороховый и перловка. Это основа, немного разбавленная тушенкой, молоком и другими продуктами. Купание, загар, рыбалка и постоянные походы – экскурсии по окрестностям.
Со временем наша дружба крепла, и нам не мешали всё больше проявляющиеся индивидуальные различия между нами.
По вечерам были походы на «пятачки», т. е. места, где с гармошкой собиралась деревенская молодежь. Танцевали, грызли семечки. Был и поход в Солнечногорск на озеро Сенеж. Во время нашей прогулки на лодке подул сильный ветер, и на озере разыгралась настоящая буря. Было довольно страшно.
В нашей компании курил только Боря и не было алкашей. По окончании института мы все, кроме Бори Новицкого, женились на студентках нашего института, и связь и дружба стали семейными.
У меня в приложении к диплому о том, что я – инженер-технолог-пищевик, была только одна тройка по электротехнике и одна четверка за защиту диплома, остальные – пятерки.
Брат поступил – лучше некуда, на юридический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, т. е. стал гуманитарием.
Главное, Федя, была бы воля к победе!
В студенческой жизни были и «героические» эпизоды.
Это о том, как я стал чемпионом Москвы по конькам и певцом, солистом-лауреатом. В то время бегать на коньках я не умел; так, кое-как катался иногда. А мой друг, тоже студент технологического факультета МИНХ им. Г.В. Плеханова, Юра Соснин бегал хорошо и был членом конькобежной команды МИНХа.
Команда МИНХа хотя и входила в 1-ю группу по вузам Москвы, но из 16 мест выше десятого не поднималась, что весьма угнетало нашего преподавателя – тренера.
В общем, я ходил смотреть, как бегает на соревнованиях Юра. По правилам конькобежного спорта соревнования проводятся до -20 °C, ниже – соревнования отменяются. А случай был такой.
Вечером
