Ф. Савицкий - Иван Никитин. Его жизнь и литературная деятельность
Прошло уже тридцать лет со дня смерти Никитина, и некоторые из его задушевных стихотворений сделались известными всей образованной России наряду с произведениями наших лучших поэтов. Таким образом, вопрос о том, был ли у Никитина истинный талант, следует считать разрешенным. Можно рассуждать о размерах его дарования и значении его поэтической деятельности, и мы прежде всего напомним, в какие узкие рамки по необходимости должна была заключиться творческая деятельность Никитина, судьба которого далеко не соответствовала его силам. Из предыдущего биографического очерка мы знаем, какую трудную школу пришлось пройти Никитину, прежде чем ему удалось выйти на “дорогу жизни новой”, из бедного и забитого нуждой дворника сделаться писателем, обратившим на себя общее внимание. И вся последующая жизнь поэта была продолжением той же борьбы с лишениями, с грубостью среды, наконец, с мучительной болезнью, постоянно одолевавшей его и доведшей до преждевременной могилы, когда талант Никитина не успел еще вполне проявиться, а может быть, и вполне определиться. Жалоба Полежаева: “Не расцвел и отцвел” – вполне применима и к судьбе Никитина. Благотворное влияние и поддержка кружка Второва помогли ему отказаться от работы дворника, дали возможность проявить свое так долго скрывавшееся дарование, но это дарование увидело свет (Никитину тогда было уже около 30 лет) надломленным и искалеченным предшествующей жизнью. В нем выработался пессимизм, который заставлял смотреть на жизнь только с одной, печальной, стороны, закрывая другие, светлые. Вот почему в произведениях Никитина мы не найдем полного и всестороннего отражения народной жизни, не найдем тех светлых сторон ее, которые запечатлела поэзия Кольцова; зато угнетенная и страдающая бедность, деспотизм, по своему произволу уродующий чужое счастье, мрак невежества, позорная и тяжелая жизнь “кулака” – все это изображено поэтом с такой поразительной правдой, которая оставляет глубокое впечатление. Мир произведений Никитина невелик и весь ограничивается бедной мещанской и крестьянской средой, которую он мог наблюдать, почти не выходя за пределы города; но этот маленький и бедный мирок в его произведениях предстает перед нами живым, со своими неподдельными чувствами и мыслями, возбуждающим наше участие. “Много нужно глубины душевной, – говорит Гоголь, – чтобы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл создания”, то есть показать, что эта “презренная жизнь” имеет такие же общечеловеческие права, как и всякая другая.
Как мы уже знаем, наклонность писать стихи явилась у Никитина еще в то время, когда он учился в семинарии. Пример Серебрянского, рукописные произведения которого тогда ходили по рукам среди семинаристов, а еще более, вероятно, слава поэта-прасола Кольцова сильно повлияли на Никитина. Впрочем, ничего из написанного им в это время не сохранилось; но, по всей вероятности, и тогда, и в последующие годы жизни на постоялом дворе занятие стихами было для Никитина делом серьезным. Первые его стихотворения, с которыми он выступил в печати, хотя не представляли ничего оригинального по содержанию, но уже отличаются хорошо разработанной формой. Это обстоятельство, указывающее на долгую внутреннюю работу над самим собой, было причиной того, что неожиданное появление нового литератора в лице никому не известного мещанина-дворника было встречено такими восторгами, с одной стороны, и недоумением – с другой. В сущности же первые произведения его представляли собой слишком очевидные подражания, в которых то и дело повторялись мотивы Кольцова, Пушкина, Лермонтова и других поэтов. Так, например, в стихотворении о дубе, который стоит одиноко, —
Стоит он и смотрит угрюмоТуда, где под сводом небесГлубокую думает думуЗнакомый давно ему лес, —
вы узнаете “Сосну” Лермонтова; точно так же в стихотворении “Когда закат прощальными лучами” – вариацию на тему “Когда волнуется желтеющая нива” (Лермонтов). Таких примеров можно указать много. Даже стихотворения “Русь” и “Война за веру”, доставившие, как известно, Никитину популярность, ничего самостоятельного не представляют: первое из них, написанное звучными стихами, по форме слишком напоминает Кольцова, а второе повторяет мотивы “Клеветникам России” Пушкина.
Семинарская риторика, вырабатывавшая способность направлять мысль на темы незнакомые или малознакомые, также оставила свой след в произведениях Никитина этого периода; например, в стихотворении “Моление о чаше” у него есть описание Палестины, сделанное, очевидно, по учебнику географии; есть также в стихах описание Сибири, которой Никитин, конечно, никогда не видал.
К этому же времени относится ряд стихотворений религиозного содержания, например “Моление о чаше”, “Новый Завет”, “Молитва дитяти”, имевших успех благодаря искреннему религиозному чувству, которым они согреты. Рядом с ними нужно поставить те, в которых Никитин старается разрешить философские вопросы. Так, он обращается к своему уму:
Кто дал тебе силуРазумной свободыИ к истинам вечнымЛюбовь и влеченье?Кто дал это свойствоЦветущей природе,Что в ней разрушенье единого телаБывает началомДля жизни другого?Ответ на эти вопросы он находит в том,Что есть высший Разум,Все дивно создавший,Всем правящий мудро.
(“Успокоение”).В поэзии Никитина вообще совершенно отсутствуют стихотворения любовного содержания. Этим пробелом, как мы знаем, отличалась и жизнь поэта. Даже в тех стихотворениях, которые написаны, по-видимому, в альбомы особ прекрасного пола, печальный поэт говорит о тоске под звуки рояля, о житейской невзгоде и т. п.
Среди произведений Никитина есть целый ряд стихотворений, которые могут служить замечательным дополнением к его биографии. Это – стихотворения, выражающие, душевное настроение поэта, историю его внутренней жизни. Отличительная черта их – искренность и тихая грусть, которая переходит часто в надрывающую душу скорбь.
“Я воплощал боль сердца” в звуки, говорит сам Никитин. Эта скорбь далека от того напыщенного пессимизма, который рождается от пресыщения благами жизни, от душевной пустоты и скуки в людях, получивших от судьбы больше того, что они заслуживают. Неудовлетворенность самых скромных желаний счастья, противоречие задушевных мечтаний поэта с окружающей его горькой действительностью – вот что вызывает в жизни Никитина ту внутреннюю драму, которая выражается в его скорбных стихотворениях. Только воспоминания детства являются светлыми оазисами, на которых с отрадой останавливается мысль поэта. Такая жизнерадостная картинка рисуется им, например, в известном стихотворении “Помню я: бывало, няня…” или в другом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
