Ф. Савицкий - Иван Никитин. Его жизнь и литературная деятельность
Но эти светлые воспоминания в душе поэта тотчас же сменяются мрачными чувствами, заставляющими его сказать:
Вечная память, веселое время!Грудь мою давит тяжелое бремя,Жизнь пропадает в заботах о хлебе,Детство сияет, как радуга в небе…Где вы, веселье, и сон, и здоровье?Смокло от слез у меня изголовье,Темная даль мне бедою грозит…Зимняя вьюга шумит и гудит.
В других стихотворениях Никитин жалуется на свою суровую долю, с которой он “рано подружился”, на неудавшуюся жизнь “с потерями надежд, бессильем против зла”, на грязь и невежество окружавшей его среды. Это жалобы богато одаренной натуры, которая томится в чуждой ей обстановке, рвется из нее и не находит сил, чтобы вырваться.
Четыре года, проведенные Никитиным под влиянием Второва и его кружка, можно назвать временем его нравственного возрождения. Не только в его общественном положении, но и в мировоззрении происходит переворот, отразившийся и на его произведениях. Во всем, что написано им до этой поры, нет ничего оригинального, никакой, так сказать, определенной писательской физиономии. Отголоски пушкинской школы, литературные и философские взгляды сороковых годов, насколько они были доступны пониманию Никитина-семинариста, наконец, народные мотивы в духе Кольцова – все это присутствует в произведениях этого периода. Талант искал себе самостоятельной дороги и, как всегда бывает с начинающими, избрал пока проторенные пути. Естественнее всего для поэта-дворника было следовать Кольцову, но, как заметил Белинский, Кольцовым нужно было родиться, подражать же ему было невозможно. Во всяком случае, в произведениях Кольцова, значение которых тогда уже так прекрасно понял Белинский, Никитин мог видеть указание для себя: они открывали ему область народной жизни, до тех пор почти не известную в нашей литературе. Впрочем, не только пример Кольцова, но и сама жизнь с новыми общественными запросами указывала Никитину ту область, в которой могло выразиться его дарование. В то время, во второй половине пятидесятых годов, в воздухе уже носились веяния реформ императора Александра II, и главнейшим здесь должно было стать освобождение массы простого народа от крепостной зависимости. Вместе с тем происходит переворот и в общественных взглядах на народную жизнь. Тот народ, к которому раньше относились с таким пренебрежением, как к холопу, которого литература или совсем не удостаивала своим вниманием, или выводила только для оживления сельской картины в виде благоденствующих “пейзан” и “пейзанок”, теперь становится предметом серьезного изучения. Правда, интерес к народу возник гораздо раньше, – уже в литературе сороковых годов пробивалась струя народности; но тогда это движение происходило втихомолку, под гнетом “независящих” обстоятельств, и потому не могло выявиться вполне определенно. Только со второй половины пятидесятых годов наша литература отводит видное место изображению народной жизни, представляя ее без фальшивых прикрас и сентиментальности. И эта правда о народе производит сильное впечатление. Такие вещи, как “Записки охотника” Тургенева, повести Григоровича и стихотворения Некрасова, пользовались в обществе необыкновенным успехом. Они были своего рода откровением, хотя изображали только то, что было у всех перед глазами.
В такое-то время выступил Никитин со своими лучшими стихотворениями. В них нет светлой поэзии Кольцова, его простого и трогательного лиризма, нет широты и оригинальности этого таланта-самородка. Никитин по преимуществу скорбный поэт, поэт бедности и горя. Мир его произведений, может быть, слишком узок, но зато изображен вполне сознательно и вдумчиво; он не только хорошо знает описываемую им жизнь, но и понимает ее, сочувствует ей и сам страдает вместе с другими обездоленными. Читая его произведения, вы чувствуете, что автор – не литератор-барин, старающийся проникнуть в народную жизнь, которая все-таки остается для него только объектом наблюдения, а писатель, представляющий собою плоть от плоти этого народа, переживший и перечувствовавший то, что он изображает. Эта искренность составляет одно из лучших достоинств произведений Никитина. Другое свойство его таланта – реализм, трезвое и правдивое отношение к жизни. У него нет той приторной идеализации, к которой часто прибегают даже лучшие из наших писателей-народников. Несмотря на свои симпатии к народу, Никитин не закрывает глаз на его дурные и дикие стороны, которые как неизбежное зло будут существовать до тех пор, пока над этой темной массой “не блеснут лучи рассвета”. И, тем не менее, несмотря на отсутствие идеализации, этот бедный и серенький люд, так тихо и безропотно переносящий свою долю, вызывает глубокое участие к себе благодаря правдивому изображению Никитина. Вот, например, один слишком обыкновенный, но, тем не менее, страшный момент жизни женщины-крестьянки в стихотворении “Жена ямщика”. Сидя за прялкой в зимнюю ночь, жена ямщика поджидает мужа, который уехал с извозом и уже пятую неделю не шлет о себе никаких вестей. Тревожные мысли не дают ей покоя:
Ну, Господь помилуй,Если с мужикомГрех какой случитсяНа пути глухом!..Дело мое бабье,Целый век больна.Что я буду делатьОдиной-одна!Сын еще ребенок,Скоро ль подрастет?Бедный!.. все гостинцаОт отца он ждет!..
Вспоминается жене ямщика прошлое – ее невеселая девическая жизнь; вспомнились слова ее матери:
Где тебе, голубке,Замужем-то жить,Труд порой рабочейВ поле выносить!И в кого родиласьТы с таким лицом?Старшие-то сестрыКровь ведь с молоком!И разгульны, правда,Нечего сказать,Да зато им – шуткаМолотить и жать.А тебя за разумХвалит вся семья,Да любить-то… любитТолько мать твоя.
А вот и весть, которой недаром с такой тревогой ожидала жена ямщика: от соседа, привезшего лошадей ее мужа, она узнает, что он, приехав в Москву, вдруг захворал и умер.
В другом стихотворении, “Бурлак”, рассказывается незадавшаяся жизнь бурлака, которому вначале так повезло:
Дочь соседа любила меня, молодца,Я женился – и зажил с женою!Словно счастье на двор мне она принесла…
Все, кажется, шло прекрасно, но беда нагрянула нежданно-негаданно: умерла молодая жена, а за ней сынишка, отрада отца, а затем началось разорение и нужда, заставившая неудачника пойти в бурлаки.
А вот и еще горе, – горе крестьянина-пахаря:
Вот и осень прошла, убран хлеб золотой,Все гумно у соседа завалено…У меня только смотрит оно сиротой, —Ничего-то на нем не поставлено!
Не дозрела моя колосистая рожь,Крупным градом до корня побитая!..Уж когда же ты, радость, на двор мой войдешь?Ох, беда ты моя непокрытая!
Посидят, верно, детки без хлеба зимой,Без одежи натерпятся холоду…Привыкайте, родимые, к доле худой!Закаляйтесь в кручинушке смолоду…
(“Внезапное горе”).С глубокой симпатией изображает Никитин эту “бесталанную долю” пахаря, которого так преследует судьба, его трудную борьбу с природой, его постоянные заботы:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
