Теодор Кранке - Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

После обмена опознавательными сигналами Кранке передал капитану «Ойрофельда» шифрованное сообщение о том, что он посылает шлюпку с механиками машинного отделения, которые попробуют наладить машины, и предложил заглянуть на «Шеер», когда шлюпка пойдет назад. Палубный кран «Шеера» начал спускать моторную лодку. Когда она оказалась на уровне палубы, в лодку запрыгнули матросы, за ними последовал инженер-капитан «Шеера» и несколько его лучших специалистов, а также связисты, которые получили задание быстро наладить хорошую связь между двумя судами на то время, пока они будут находиться в месте встречи.

Не так уж это просто — спускать на воду лодку при сильном ветре или бурном море. Секунду или около того уровень воды почти достигает палубы, а через миг падает, будто в колодец. Матросы, работающие с такелажем, должны быть опытны и расторопны и привычны к совместной работе. Горе и шлюпке, и экипажу, если во время спуска на воду соскользнет хоть один гак. Такую работу надо выполнять слаженно, иначе жди беды. И даже если ее делают хорошо — как на этот раз, — матросам все-таки нужны немалый опыт и сноровка, чтобы благополучно отвести шлюпку от борта корабля. Но они справились и с этим заданием, и маленькая моторка смело заскользила вверх-вниз по водяным горам. Волны то и дело скрывали из вида «Шеер» и «Ойрофельд», так что виднелись только верхушки мачт, а в следующий миг они опять вздымались над водой, подобно железным айсбергам, поднятые валом, который, быть может, преодолел сотни километров, прежде чем добрался сюда. Посреди Атлантики дорога от одного корабля до другого в маленькой моторке превращается в настоящее приключение. Те, кто находится в лодке, гораздо лучше чувствуют связь с морем, чем оставшиеся на борту; они ноздрями слышат его запах и ощущают на губах соленые брызги.

— Бог ты мой! — воскликнул инженер-капитан Эве, когда пригляделся к «Ойрофельду». — Такое впечатление, что его только что достали со дна океана.

Обшивка старого танкера покрылась ржавчиной и заросла ракушками.

— Интересно, каково там внутри?

Именно за тем, чтобы узнать, каково там внутри, он и отправился на танкер со своими подчиненными.

Как только они пришвартовались, по трапу быстро спустился пожилой моряк, коренастый и мощный, но легкий на ногу, словно юнга, задержался на миг, пока лодка ныряла вниз на волнах, дождался, когда она поднялась повыше, и спрыгнул в нее.

— Доброе утро, господа, — бодро сказал он. — Неплохое дельце вы обделали, позвольте вас поздравить. Вы, разумеется, с того самого карманного линкора, о котором столько трубят британцы по радио. — И краснощекий моряк протянул руку капитану Эве.

Он не представился, на нем не было знаков отличия, но что-то в его уверенной и оживленной манере ясно выдавало в нем капитана танкера.

— Мы с вами увидимся позже, — сказал он, когда Эве с механиками поднялся на борт, чтобы осмотреть машины. — Надеюсь, ваш корабль не будет подходить слишком близко. Если волнение усилится, мое корыто развалится на части.

Моторная лодка вернулась на «Шеер», и старый капитан отправился вместе с ней. Оказавшись на «Ойрофельде», Эве с испугом осматривал машинное отделение, слушая доклад старшего механика. Перед тем как выйти в свой последний поход, танкер должен был стать в сухой док для тщательного ремонта, но вместо этого его отправили на Арубу, где он взял еще груз топлива, прежде чем окончить свою карьеру. Во время бегства на Тенерифе в паровом котле открылась течь, вентиляторы стали заедать, трубы засорялись одна за другой. Несколько человек получили ожоги от внезапно вырвавшегося огня. Во время ожидания в Вера-Крузе на корабле, как смогли, постарались залатать дыры и затем, согласно инструкциям, понеслись к месту встречи на всех парах, а именно на скорости 5 узлов, треща по всем швам.

Механики «Шеера» осмотрели машины. Состояние их было удручающим, но Эве пришел к выводу, что их можно наладить, воспользовавшись материалами, инструментами и людьми с «Шеера». А если что-то им не удастся, то работу доделает старший механик «Нордмарка», когда корабль прибудет в заданный район. И действительно, к тому времени, как Эве, а после него механики «Нордмарка» закончили работу на танкере, «Ойрофельд» как будто побывал на судоремонтной верфи, ибо его грузовместимость теперь почти не отличалась от прежней, какой она была в лучшие времена.

«Нордмарк» прибыл к месту встречи только 14 ноября, поскольку в соответствии с распоряжениями военно-морского оперативного командования ему пришлось сначала встретиться с подводной лодкой «U-66» под командованием лейтенанта фон Штокхаузена, действовавшей в Атлантическом океане. Когда «Нордмарк», громадный танкер с водоизмещением 22 850 тонн, прошел за кормой «Шеера» на расстоянии около 270 метров, на «Шеере» встретили его громогласными приветственными криками, и старые друзья и приятели с готенхафенских дней, которых судьба развела, казалось, так далеко, смогли еще раз повидать друг друга.

Кранке приказал корабельному оркестру играть бодрые марши в ознаменование радостной встречи. Не сыграть ли вместо этого «Звездно-полосатый флаг», пришло на ум капельмейстеру, когда он оглянулся посмотреть на прибывший корабль, ибо вместо названия «Нордмарк» на носу корабля снабжения большими буквами значилось «Прерия», а ниже аббревиатура — США — и американский флаг. «Нордмарк» был замаскирован под американский танкер. Поскольку США еще сохраняли нейтралитет, эта маленькая военная хитрость была вполне позволительна.

Как только «Нордмарк» остановился, между кораблями засновали шлюпки. Командир «Нордмарка» капитан Грау сразу же поднялся на «Шеер», чтобы отчитаться перед Кранке, а еще для того, чтобы сбылось то самое «до свидания», которым они обменялись еще в Готенхафене. Капитаны без слов пожали друг другу руки. Со времени последней встречи они оба выполняли свои задания.

Самым важным для Кранке было пополнить запасы боеприпасов и топлива. Работать приходилось при сильном волнении, и «Нордмарк» взял «Шеер» на буксир, чтобы облегчить работу. «Нордмарк» спустил с кормы тонкий трос с баллоном на конце. На «Шеере» его поймали и подтянули вверх, на другом его конце был более толстый трос. Затем шел крепкий канат из манильской пеньки, а после всего уже тяжелый буксирный трос. Работой руководил первый помощник. Пыхтя и отдуваясь, двигаясь в такт свисткам боцмана и врастая ногами в палубу, потные матросы с покрасневшими лицами старались вытянуть тяжеленный трос. Наконец трос удалось вытянуть на палубу и закрепить. Затем на двух канатах, привязанных к буксирному тросу, подтянули толстые топливные шланги и подсоединили их к трубопроводам. Получив зашифрованный сигнал, заработали мощные насосы корабля, и жидкое топливо медленно потекло в баки «Шеера».