Черубина де Габриак - Исповедь

3. «Умерла вчера инфанта…»

Умерла вчера инфантаНа моих руках.Распустились крылья банта               В пепельных кудрях.

И в глазах бледно-зеленыхСмеха больше нет.Много гномов есть влюбленных               В их неверный свет.

Рот увял в последнем стоне,Словно алый мак,И на маленькой ладони —               Ранней смерти знак.

Смерть, как призрак белой дамы.Встретилась с тобой,И, отняв тебя у мамы,               Увела с собой.

«Серый сумрак бесприютней…»

Серый сумрак бесприютней,Сердце — горче. Я одна,Я одна с испанской лютней               у окна.

Каплют капли, бьют куранты,Вянут розы на столах.Бледный лик больной инфанты               в зеркалах.

Отзвук песенки толедскойМне поет из темноты.Голос нежный, голос детский…               где же ты.

Книг ненужных фолианты,Ветви парка на стекле…Бледный лик больной инфанты               в серой мгле.

«Лишь раз один, как папоротник, я…»

Лишь раз один, как папоротник, яЦвету огнем весенней, пьяной ночью…Приди за мной к лесному средоточью,В заклятый круг, приди, сорви меня!

Люби меня! Я всем тебе близка.О, уступи моей любовной порче,Я, как миндаль, смертельна и горька,Нежней, чем смерть, обманчивей и горче.

«В слепые ночи новолунья…»

Ego vox ejus!

В слепые ночи новолуньяГлухой тревогою полна,Завороженная колдунья,Стою у темного окна.

Стеклом удвоенные свечиИ предо мною и за мной,И облик комнаты инойГрозит возможностями встречи.

В темно-зеленых зеркалахОбледенелых ветхих оконНе мой, а чей-то бледный локонЧуть отражен, и смутный страх

Мне сердце алой нитью вяжет.Что, если дальняя грозаВ стекле мне близкий лик покажетИ отразит ее глаза?

Что, если я сейчас увижуУглы опущенные рта,И предо мною встанет та,Кого так сладко ненавижу?

Но окон темная водаВ своей безгласности застыла,И с той, что душу истомила,Не повстречаюсь никогда.

«Горький и дикий запах земли…»　

Горький и дикий запах земли:　Темной гвоздикой поля проросли!　В травы одежды скинув с плеча,　В поле вечернем стою, как свеча.　Вдаль убегая, влажны следы,　Нежно нагая, цвету у воды.　Белым кораллом в зарослях лоз,　Алая в алом, от алых волос.　

ПОЛЯ ПОБЕДЫ

Над полем грустным и победнымПростерт червленый щит зари.По скатам гор, в тумане медномДымят и гаснут алтари.

На мир пролив огонь и беды,По нивам вытоптав посевПроходят скорбные Победы,И темен глаз девичьих гнев.

За ними — дальние пожары,И меч заката ал и строг;Звучат безрадостно фанфары,Гудит в полях призывный рог.

КРАСНЫЙ ПЛАЩ

Кто-то мне сказал: твой милыйБудет в огненном плаще…Камень, сжатый в чьей праще,Загремел с безумной силой?..

Чья кремнистая стрелаУ ключа в песок зарыта?Чье летучее копытоОтчеканила скала?..

Чье блестящее забралоПромелькнуло там, средь чащ?В небе вьется красный плащ…Я лица не увидала.

ЦВЕТЫ

Цветы живут в людских сердцах;Читаю тайно в их страницахО ненамеченных границах,О нерасцветших лепестках.

Я знаю души, как лаванда,Я знаю девушек мимоз,Я знаю, как из чайных розВ душе сплетается гирлянда.

В ветвях лаврового кустаЯ вижу прорез черных крылий,Я знаю чаши чистых лилийИ их греховные уста.

Люблю в наивных медуницахНемую скорбь умерших фей,И лик бесстыдных орхидейЯ ненавижу в светских лицах.

Акаций белые словаДаны ушедшим и забытым,А у меня, по старым плитам,В душе растет разрыв-трава.

ДВОЙНИК

Есть на дне геральдических сновПерерывы сверкающей ткани;В глубине анфилад и дворцовНа последней, таинственной граниПовторяется сон между снов.             В нем все смутно, но с жизнею схоже…             Вижу девушки бледной лицо,             Как мое, но иное и то же,             И мое на мизинце кольцо.             Это — я, и все так не похоже.Никогда среди грязных дворов,Среди улиц глухого квартала,Переулков и пыльных садов —Никогда я еще не бывалаВ низких комнатах старых домов.             Но Она от томительных будней,             От слепых паутин вечеров —             Хочет только заснуть непробудней,             Чтоб уйти от неверных оков,             Горьких грез и томительных будней.Я так знаю черты ее рук.И, во время моих новолуний,Обнимающий сердце испуг,И походку крылатых вещуний,И речей ее вкрадчивый звук.             И мое на устах ее имя,             Обо мне ее скорбь и мечты.             И с печальной каймою листы,             Что она называет своими,             Затаили мои же мечты.И мой дух ее мукой волнуем…Если б встретить ее наявуИ сказать ей: «Мы обе тоскуемКак и ты, я вне жизни живу», —И обжечь ей глаза поцелуем.

ЧЕТВЕРГ