Пётр Челищев - Путешествие по Северу России в 1791 году

2) Спица, которыми закалывают кита. Потом вынимают из него некоторые кости, которых однако же очень малое число идет во употребление, то есть, усы, от самых больших несколько мелких его зубов, по причине величины пару-другую ребрин и его скулы; потом выпарывают из него сало, накладывают тем бочки, и по объявлению промышленников, ежели в хорошую пору и зверь в настоящем возрасте, то сала его довольно для нагрузки трехмачтового купеческого большого судна. Туша же его и скелет бросается за непотребностью в море. Ножи, которыми спарывают его сало, суть прямые, от восьми до четырнадцати вершков. У оного купца Дьякова против его дома построен довольно, для простого человека, замысловатый дом для строения, починки и зимования его судов, ибо посредством сделанных ворот вводят суда по прибылой воде, которые заперши, поднимают в верху сделанные на малом ручье шлюзы, чрез которые наполняют док самою чистою и легчайшею пресною водою, чем самым заводят в заворот суда и ставят на блоке.

В прочем все вообще купечество и мещанство отвозят в зимнее время в Санкт-Петербург, Москву, Ярославль, Вологду, Весьегонск, Каргополь и на Важскую Благовещенскую ярмонку сухую треску и соленую палтусину, семгу, треску и сельди; тако ж все оныя рыбы и морских зверей сало отвозят на своих мореходных судах к городу Архангельску и продают тамошним купцам и приезжим на кораблях иностранцам. Лавочные ж разные товары и виноградная вина привозят в свой город из Санкт-Петербурга, Архангельска и из Важской Благовещенской ярмонки, но от оного товару, по неимению в том уезде дворянства, небольшую прибыль получают. Сверх же того, по неурожаю в Онегском уезде хлеба, привозят для перепродажи своего уезда казенного ведомства крестьяном разные съестные припасы из города Архангельска и из деревень, лежащих по реке Онеге, Мошенги и Усть-Мошенги, и от перепродажи оного получают изрядную прибыль.

В городе Онеге, по причине казенной в чужестранные земли продажи леса и тесу, есть лесная контора, в коей директором Петр Кузьмич Ниман; под ведением же его и платинного мастера оного города, купца Филиппа Родионова Баженова, в трех местах, неподалеку от города, на впадающих в реку Онегу речках, против города на другой стороне реки Онеги на речке Помбе, в одном месте четыре, а в другом три, в версте от тех, а от города вверх по Онеги в десяти верстах на реке Анды четыре, а всех одиннадцать пильных казенных анбаров; в каждом анбаре по два станка; из числа оных анбаров во весь год безостановочно работают в одном только, что на Анды речке, анбаре, а в прочих десяти анбарах работают только летом. При оных пильных мельницах на речках Помбе три, Анды две, а всех пять платин [работы помянутого платинного мастера Баженова]; в них для летней пиловки держат запасную воду. Во всех, оных двадцати-двух станках положено от казны в год выпиливать тридцать три тысячи тесниц; но объявляют, что оной препорции, затем что зиму работают в одном анбаре, никогда не выпиливается, а выпиливают от двадцати-пяти до тридцати тысяч тесниц; вероятно ли сие объявление, когда в мою в Крестном монастыре бытность стояло пятнадцать англинских купеческих судов па рейде, из которых ни одного меньше ста двадцати футов не было, следовательно, на каждом можно нагрузить по двадцати тысяч тесниц? Итак, только одни сии суда нагрузить, надобно чтоб было триста тысяч тесниц. Когда ж я в короткий сей проезд столь страшное приметил злоупотребление, то чего ожидать можно в течение времен прежних и в будущие в заглохшем сем краю. Никогда и нигде не было выдумано вреднее для истребления лесу заведения, как в Онегской лесной конторе, и способнее к тому не бывало человека, как приставленный сей нерадивый Ниман, природою Швед, по званию купец, по должности директор, а по промыслу разоритель.

Во оном городе Онеге, тому назад лет тридцать-пять, Агличанином Васильем Васильевым Гомом заведено было строение купеческих кораблей, и каждый год выстраивал он на продажу иностранцам до шестнадцати кораблей, для оснастки которых, а также и на продажу была, у него канатная фабрика и прядильный двор в большом заведении; но тому, как оное строение, канатная фабрика и прядильный двор за упадком того Агличанина уничтожились, минуло лет пятнадцать; и оныя фабрики, заготовленный им для корабельного строения лес и выше показанные пильные мельницы, за занятые тем Агличанином Гомом из казны деньги, все осталось в казенном ведомстве и распоряжении; и теперь уже корабельного строения нет, и канатная фабрика с прядильным двором стоят пусты, и величайшая заведения строений брошены на сгноение.

Из города Онега ездил я с платинным мастером Баженовым на другую сторону реки Онеги смотреть пильных, анбаров и платин. Одни магазеины с заготовленным тесом доказывают уже ясно, сколь не уравнительно отправление с контрактом, а я еще только видел четвертую часть. Правда — скажут мне — Россия вся преисполнена лесом, — на что хранить безмерные сии дубравы? Сии земли не способны для хлебопашества, составляют только бесконечные пустыни, непроходимые болоты и обширные селения только диким зверям. — Но пусть же жадные сии чужестранцы и неблагодарные рубят лес, сколько хотят, безданно и беспошлинно и заводят свои обширные заводы на северных берегах Иркутской губернии между Лены и Енисее, а не суются в Белое море, где великий Петр и отец России берег сии леса для заведения своего флота; ибо лесу бесспорно много, например, по реке Онеге, но уж по сию пору пригоняют его для пилки верст за полтораста; итак, Агличане и Голландцы в торговом обороте платят России ныне по 25 копеек за бревно, и то пивом, портером да пряными кореньями, а когда бы казне случилось строить флот в тех местах, то бы принуждена была платить по рублю «за собственное свое дерево пиловое, а о корабельных частях не знаю как и сказать. Еще я там видел заготовленный Агличанином Гомом для строения кораблей лес, которого лежит вдоль на версту, да поперек саженей на сто, и гниет он непокрыт и не складен порядочно понапрасну; а сказывал мне таможенный директор Иван Иванович Вулф, что если из любопытства рассмотреть в лесу, то на каждой версте такового для строения кораблей гниющего лесу можно найдтить полмиллиона дерев.

Есть государя Петра Великого указ, чтобы чужестранцам строить на Белом море корабли, но не свыше осьмидесяти футов и шириною двадцати; пусть, положим, строят до ста. Но они ошибкою привезли меру подоле и строили свои осьмидесяти футовые на нашу безграмотную меру до полуторых сот футов:, однако ж не однократные оные ошибки остались у нас бесприметны, пока господам Британцам прошла охота за бесценную плату разорять наши леса на свои флоты. Замысл Гомов видно был глубок и слишком обширен для частного человека, ибо огромные его заведения означают ясно, что и министерство англицкое не подводило ли в сем деле своих подкопов. Содрогнуться должно, увидев, сколько сей зловредный бродяга в пятнадцать лет начудодеел. Против самого города Онега заведена у него, была верфь или, лучше сказать, полное адмиралтейство: тут видны остатки шести доков и заготовленный лес на строение многочисленная флоту: по неволе извлекают вздохи из сердца усердного гражданина. Представь себе дистанцию по берегу реки на версту; на полтораста сажен от реки складен лес грудами в сплошь в два сажня высоты, одна возле одной, между которыми пройдтить не можно, а должно ходить по ним. В сем необъятном количестве лучшего лесу, который бы, из сотой части построив сарай, можно было сохранить навсегда безвредно, брошено безжалостно, без присмотру, и в сии двадцать лет после Гома все без изъятия сотлело, сгнило и погибло. Я любопытствовал от платинного мастера спрашивать цены разным сим частям и нашел, что в то время, когда этот лес на берегу весь стоял не далее двадцати верст от городу, то становилось в поставке самое малое дерево не ниже от двух рублев, а были деревья от десяти рублей и больше, а именно — корабельные какоры, мачты и килевые колоды. Теперь оставляю любопытному смотрителю определить цену страшной сей громаде. Но опустим занавесу на государственную сию болячку, по пословице: знай сверчок свой колчок.