Михаил Болтунов - Стратегическая разведка ГРУ

По ходу движения оперативный центр увеличивался в своем составе.

Разведчики привлекали к работе проверенных в бою партизан, местных жителей.

В мае по приказу Николая Шорохова Скрипка был направлен в Москву. Дело в том, что оперативный центр испытывал крайнюю нужду в оружии и взрывчатке. Однако, несмотря на многочисленные просьбы, Разведуправление присылало подобные «посылки» редко. Пришлось поработать этаким «зафронтовым толкачом».

За несколько дней дело удалось сдвинуть с мертвой точки, «посылки» были укомплектованы всем необходимым, и вскоре Скрипка вновь вылетел в тыл. Вместе с ним в самолете находились несколько радистов, которые всегда были в большом дефиците у партизан.

В рейде разведчикам оперцентра удалось хорошо изучить так называемый Восточный вал на участке реки Днепр. Была проведена разведка гарнизонов, которые располагались в городах Овруч, Ельск, Белокоровичи, Новоград-Волынский, развернуты резидентуры, оснащенные радиостанциями в Киеве, Мозыре, Коростене, удалось установить нелегальную агентурную связь с офицерами полка словацкой дивизии, которые воевали в составе фашистских войск, но теперь стали снабжать развединформацией партизан.

Соединение Якова Мельника с боями дошло до Шепетовки и повернуло на Винницу, но подполковнику Шорохову было приказано остаться в этом районе. Он с группой разведчиков продолжил работу недалеко от населенного пункта Городница, а своего заместителя Ивана Скрипку направил непосредственно в Шепетовку и Славуту.

В Шепетовке постоянно находился крупный немецкий гарнизон численностью около четырех тысяч солдат, а также полицейские силы, школа по подготовке диверсантов.

Группа Скрипки-Студенского поддерживала связь с партизанским отрядом им. Кармалюка. Именно тогда удалось привлечь к сотрудничеству ценного агента, фельдфебеля одной из частей фашистской армии Станислава Швалленберга. Он не только давал важные сведения, но часто прикрывал разведчиков. Так, в форме немецкого офицера сопровождал на партизанский аэродром соединения Сабурова наших раненых бойцов, освободил из-под ареста восемь крупных советских работников, схваченных фашистами.

Швалленберг помог перейти к своим группе советских специалистов, подготовленных на специальных курсах в Германии и направленных для работы в немецкой администрации. Все специалисты дали сведения о центре подготовки в Нойруппине, о плененном генерале Лукине и его героическом поведении в плену.

Фельдфебель по поручению командира группы Ивана Скрипки неоднократно выполнял самые опасные, ответственные задания. Когда разведчики сомневались в оперативных данных, например, по оружию или боеприпасам, перевозимым в вагонах фашистских эшелонов, только Станислав Швалленберг мог точно подтвердить или опровергнуть поступившую информацию.

Это он доставил Скрипке сообщение, что гестапо организовало несколько ложных разведгрупп под командованием Студенского. В следующий раз Станислав предупредил Ивана Ивановича: за его голову фашисты объявили большое вознаграждение — 25 тысяч немецких марок. Случалось, фельдфебель Швалленберг спасал от гибели партизан и разведчиков. Именно он предупредил Скрипку о том, что лесник Поляков — предатель.

В тылу врага работать было трудно. По лесным дорогам рыскал карательный отряд численностью 400 человек. С ним часто приходилось вступать в боевое столкновение.

Группа Ивана Скрипки старалась всячески маскировать свою деятельность под партизанскую: разведчики пустили под откос два эшелона, уничтожали линии связи, взрывали мосты. Фашисты, разумеется, своими пеленгаторами засекали работу их радиостанции, но, считая ее партизанской, должного внимания не уделяли.

В декабре 1943 года из Центра пришла радиограмма. Командиру разведгруппы Студенскому предписывалось привести работу резидентур в готовность для самостоятельной деятельности в условиях приближения наступающей Красной Армии. Самому с группой прикрытия выйти в район Городницы, в штаб партизанского соединения генерала Андреева, и соединиться с разведчиками Шорохова.

Так оно и случилось. После встречи с подполковником Николаем Шороховым обе группы стали вновь единым подразделением. После длительного и опасного перехода через магистраль Берлин-Киев, которую тщательно охраняли фашисты, оперативный центр 30 января 1944 года пересек линию фронта и вскоре прибыл на отдых в город Киев.

Оставалось доделать некоторые весьма приятные дела — написать отчет о деятельности в тылу врага, подготовить представления к награждению разведчиков. Собственно, это и сделал Иван Скрипка. Резиденты, разведчики, связные, радисты были удостоены орденов Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, медалей «За отвагу».

«Вы летите в иностранную армию»

В начале сентября 1944 года с полевого аэродрома в районе населенного пункта Перемышль взлетели два самолета-разведчика «Фокке-Вульф-189». Некогда эти машины верой и правдой служили в фашистской авиации, теперь их пилотировали словацкие летчики. Самолеты старые, давно выработавшие свой ресурс, но, тем не менее, командир словацкой авиационной группы майор Юлиус Трика рекомендовал лететь именно на них. Пассажирами на первом «фоккере» были майор Иван Скрипка-Студенский и радистка Мария Сущева, на втором — еще один радист, старший лейтенант Геннадий Стальной и адъютант Степан Рындин.

Лететь предстояло в Словакию, в район Низких Татр. Однако, чтобы добраться до пункта назначения, стареньким «фоккерам» надо было сначала перевалить через Карпатские хребты, потом пройти над Высокими Татрами, дальше над Низкими, совершив посадку на аэродром под названием «Три дуба».

Немецкие самолеты-разведчики не приспособлены для перевозки пассажиров, и потому Иван Скрипка и его радистка кое-как втиснулись за креслами пилота и штурмана. Так же поступили, погрузившись в другой самолет, и Стальной с Рындиным.

Советское командование в целях безопасности считало необходимым переправку группы Скрипки через линию фронта именно днем. Словацкие же летчики заявили, что немецкие «фоккеры» для этого дела самые безопасные. Если встретят их немцы в воздухе, примут за своих или минимум за союзников. Наше командование согласилось с доводами словаков.

Словом, две машины взлетели и стали набирать высоту. И тут Иван Иванович заметил некое волнение в поведении пилота Юрая Сливки. В чем причина? А причина была проста. Ведомый самолет оказался почему-то выше ведущего. Сливка предпринимал все возможное, чтобы набрать высоту, но самолет не слушался штурвала, а вскоре, клюнув носом, стал скользить к земле. Вскоре он сорвался в штопор и начал стремительно падать.