Карл Кноблаух - Кровавый кошмар Восточного фронта

От попытки установить связь с правым соседом я отказался на дороге Гирнен — Брюкенталь.

18 января

6.15. Внезапно начавшийся артиллерийский огонь поставил нас на ноги. Используя огромное количество боеприпасов, русские пытаются разрушить наши позиции. Участок местности между ротами и командным пунктом шириной всего 200 метров находится под непрерывным огнем тяжелой артиллерии.

После 7.00 огонь артиллерии ослабел. С нашей стороны отстреливаются только несколько пулеметов. В атаку пошла русская пехота. Командир вышел наружу и наблюдает происходящее на поле боя в бинокль.

Резервов у нас нет. Я понял, что капитан Вольф своим присутствием хочет укрепить фузилеров. Больше сделать он ничего не мог!

Тем временем начали прибывать раненые с передовой. Некоторые лежали в моем блиндаже. Моя забота состояла в том, чтобы не допустить прорыва русских через нас, прежде чем не будут эвакуированы раненые.

13.00. Роты отразили три атаки силами до батальона. Наши потери высоки. Раненых уже невозможно вынести с поля боя. Это явный признак того, что наш фронт стал «мягким».

19 января

С восходом солнца снова начался сильный артиллерийский огонь. Командир сидит на ящике и задумчиво смотрит на лист карты перед собой. Снаружи бьют снаряды советских залповых орудий. Вошел командир 1-й роты. Небритое утомленное лицо командира вдруг становится бодрым:

— Где ваша рота, капитан Пройс?

— Большая часть полегла. Остальные отходят. Больше держаться мы не можем!

Командир тяжело вздохнул:

— Пройс, что тогда вы тут стоите?

Не говоря ни слова, капитан Пройс вышел. Командир молча посмотрел на меня.

Сейчас здесь у опытного ротного на какой-то момент сдали нервы. Кто может утверждать, что с ним такого никогда не случится? На меня этот случай оказал большее действие, чем мне это показалось сначала.

Чуть позже командир отправился к боевым группам на правый фланг батальона.

Обстрел орудиями залпового огня усилился.

9.30. Посыльный 1-й роты, задыхаясь, вбежал на командный пункт:

— Около ста «Иванов» в наших окопах. Капитан Пройс погиб во время контратаки!

Я усадил совершенно измученного человека на ящик с боеприпасами и спросил:

— Можете сказать, где сейчас находится 1-я рота?

— Точно не скажу. На прежней позиции никого не осталось. Я думаю, что мы сейчас на рубеже батальонного командного пункта.

Я схватил автомат, чтобы разузнать обстановку. Но тут пришел капитан Вольф. Я доложил ему о гибели капитана Пройса и об обстановке в 1-й роте.

Командир постарался скрыть внутреннее потрясение от смерти капитана Пройса и распорядился:

— Останетесь на командном пункте, постарайтесь держать нити управления в своих руках. Я сейчас с посыльным 1-й роты пойду посмотреть, что происходит в 1-й роте.

Огонь русской артиллерии не ослабевал.

Через два часа вернулся командир:

— Кноблаух, 1-й роты больше нет. Траншеи, которые мне удалось еще осмотреть, наполнены мертвыми — русскими и немцами. Стрельба больше не ведется. Очевидно, потери русской пехоты настолько высоки, что сил для нанесения последующего удара нет. Временно, во всяком случае. Левый фланг батальона я восстановил и приказал создать фронт в северном направлении. Нанесите это на карту!

У меня было неприятное чувство, что частей справа и слева от нас на позициях больше нет.

15.00. Меня вызвал командир:

— Вы пойдете с четырьмя связистами, которые еще у нас остались, на правый фланг и выясните там обстановку. Группа домов между Гирненом и Брюкенталем должна быть еще наша. Если это не так, возьмите всех людей, которых найдете в этом месте, и быстрой атакой захватите эту группу домов. Если этот участок позиции падет, Гирнен нам не удержать!

Я отрапортовал, что задача ясна, пошел к связистам и объяснил им задачу. Через пару минут мы друг за другом пробирались по глубокому снегу в юго-восточном направлении. Стоял туман, видимость была плохая.

Пройдя 200 метров, перед собой я увидел дом. Мы растянулись в цепь и стали осторожно приближаться к нему. В этой неясной обстановке было все возможно. Здесь могли быть русские.

До дома осталось метров десять. Слева завыли сталинские органы. Одним прыжком мы оказались у дома и по лестнице сбежали в подвал. На его полу снова пришли в себя. Наверху стоял постоянный грохот. От последнего разрыва реактивного снаряда мне в грудь ударила пластина стабилизатора. Он рассек мою маскировочную куртку. Я встал и был очень удивлен, обнаружив, что в подвале мы не одни. По полу ползало еще несколько человек. Кажется, что нервы у них совершенно сдали.

— Кто здесь командует?

Доложился какой-то фельдфебель. Я узнал, что он со своими людьми в середине дня были еще во дворе, расположенном перед нами. Потом их оттуда выбили «Иваны». Погибло 8 человек. Остальные 14 сидят здесь в подвале.

— Всем слушать меня! Как только стемнеет, атакуем и захватываем тот двор снова!

Фельдфебель слабо попытался сослаться на трудности такого предприятия. Я глянул на него, он замолчал.

Тем временем стемнело.

— Приготовиться! Сейчас поднимаемся из подвала и делимся на две группы. Цепью приближаемся ко двору на 30 метров. По моему знаку бежим вперед. Если удастся прорваться, наступаем до противоположной стороны двора и занимаем оборону фронтом на восток! Вперед!

Мы поднялись наверх. Хотя было темно, снег позволял относительно хорошо видеть. Местность перед нами была открытая.

Цепью, шаг за шагом, мы начали продвигаться вперед. Я шел в середине. Фланги отставали. Не было ни единого выстрела.

Если русские дадут нам приблизиться и в последний момент откроют огонь, у нас не будет никаких шансов.

Мы подошли на 60 метров. Я почувствовал, как на лбу у меня выступил пот. Еще 40 метров. 30 метров. Я поднял руку и дал сигнал к атаке.

Одним рывком я достиг ряда кустов, окружавших двор. Рядом со мной был фельдфебель. Все было тихо.

С отчаянием я увидел, что солдаты последний рывок не сделали. Я снова вышел из кустов и махнул им рукой. Они медленно пошли вперед.

«Ну, вот мы и пришли», — пронеслось у меня в голове. Этот опыт был для меня новым.

Двумя группами мы вошли во двор. Я пошел с правой. Мы в колонну по одному осторожно крались вдоль стены дома. Вдруг позади меня раздался выстрел. Я мгновенно обернулся и увидел, как из двери в нескольких метрах от меня лицом в снег падает «Иван». Ко мне подошел фузилер:

— Вам повезло. Я увидел «Ивана» в последний момент, когда он уже прицелился, чтобы выстрелить вам в спину!