Маршалы Наполеона. Исторические портреты - Рональд Фредерик Делдерфилд
Бертье ломал руки. Было ясно, что ему предстоит принять «решение жизни». Если он воспользуется паспортом, то Наполеон вскоре найдет и обучит нового начальника штаба, а если новый фаворит сумеет прорвать блокаду и пробиться во Францию, то он, Бертье, утратит какие-либо шансы рассчитывать на репутацию одного из величайших начальников штаба своего века. Верх взяла любовь Бертье к корсиканцу, и он бросил паспорт наземь. Наполеон тотчас же обнял его, и они вместе принялись разрабатывать план марша на Яффу.
Бертье оказался не единственным брюзгой. Чарующий Восток обманул надежды почти всех офицеров; они стали склонными к ссорам, раздражительными. У Бессьера опять случились неприятности из-за участия в одной из дуэлей в качестве секунданта. Когда Наполеон случайно услышал, как несколько офицеров ссорятся между собой, он потерял свою обычную выдержку, потрясая кулаком, ворвался в центр группы и зарычал на одного из офицеров: «В вас пять футов и десять дюймов росту, но я с вами управлюсь!»
Бертье, примирившийся с потерей общества мадам де Висконти, максимально компенсировал ее физическое отсутствие. Он воздвиг ее алтарь в своей палатке! Бурьен, мрачный и педантичный адъютант Наполеона, был ошеломлен, когда, заглянув однажды вечером к начальнику штаба, застал его коленопреклоненным перед портретом дамы сердца. Адъютант скромно кашлянул, но Бертье даже не пошевелился, и совершенно изумленный Бурьен тихо вышел из палатки, оставив странного маленького офицера наедине с предметом его поклонения.
Многие неприятности, происходившие в лагере в течение этого периода вынужденной бездеятельности, были вызваны нехваткой женщин. Большинство французов находило местных красавиц слишком полнотелыми. Сам же главнокомандующий, узнав, что в Париже его жена ему изменяет, нашел себе утешение в объятиях некоей блондинки по фамилии Фуре, жены конного егеря, которую не выставили из лагеря только потому, что она вовремя переоделась в солдатский мундир. Бертье услужливо отправил ее супруга во Францию с пакетом «важных документов», но установившие блокаду англичане прекрасно знали все подробности лагерной жизни, и после того, как злополучный егерь был захвачен в плен, его высадили на берег, считая это лучшим способом досадить Бонапарту. Мармон, распоряжавшийся в Александрии, не мог задержать беднягу, не раскрывая при этом карт, и злосчастный рогоносец поспешил в Каир, чтобы найти там свою жену, открыто живущую с главнокомандующим. С чувством глубокого отвращения он потребовал развода и получил его от начальника военной полиции.
К этому времени были разработаны планы возвращения во Францию по суше, армия стряхнула свой летаргический сон и направилась в Сирию.
Она с лишениями прошла через пустыни и пересекла Суэцкий перешеек, преодолевая слабое сопротивление турок. К концу марта 1799 года французы увидели стены Акры, которую защищали английский моряк (бежавший из парижской тюрьмы за несколько дней до отплытия французов из Тулона) и французский emigre, закончивший ту же военную школу, что и Наполеон. Теперь двое этих людей с несколькими трофейными французскими пушками и гарнизоном из полудиких турок противостояли самой лучшей армии Европы со времен «железнобоких» Кромвеля, и в исходе схватки французы не сомневались. Однако сэр Сидней Смит, инженер Филлипо и их злополучный гарнизон при некоторой помощи их союзницы-чумы успешно отразили сорок приступов за шестьдесят шесть дней и совершили двадцать четыре вылазки в лагерь осаждающего крепость неприятеля. В брешах стены Сен-Жан д’Акр нашли смерть 4 тысячи французов, в том числе четверо первоклассных генералов. Многие были ранены и эвакуированы в Каир.
Среди раненых был и порывистый Жан Ланн, возглавивший с десяток штурмовых групп и, когда его сочли мертвым, оставленный на подступах к укреплениям. Раненный во время последнего безнадежного приступа, Ланн получил пулю в голову, а немногие уцелевшие нырнули в траншеи, оставив его лежащим на открытом месте. Однако Жан Ланн завоевал не только уважение, но и любовь своих подчиненных. Один капитан выскочил из траншеи и за ноги втащил его туда, и Ланн никогда не забыл его отчаянно смелый поступок. Вернувшись во Францию, он не только помог капитану найти себе достойное занятие, но и часто заходил к нему в гости. Одной из самых характерных особенностей французской армии того времени было теплое чувство товарищества между военнослужащими высокого и низкого ранга.
Лагерь был переполнен ранеными, и чума каждый день уносила все новые и новые жертвы. Другого выхода, кроме отступления, не было. С мрачными лицами французы покидали свои траншеи; Ланна и других раненых офицеров несли на носилках. Все лошади, включая лошадь главнокомандующего, использовались для транспортировки тех, кто не мог ходить.
Когда армия вошла в Яффу, Наполеон прошелся по палатам госпиталя, выкрикивая: «Турки будут здесь через несколько часов! Кто чувствует себя достаточно сильным, вставайте и присоединяйтесь к нам!» Это заметно подняло дух французских солдат, ведь это была апелляция к их выносливости, и после немногодневного отдыха в Каире те, кто пережил марш, оказались в состоянии отразить турецкое нападение на Александрию и сбросить в море 12-тысячную султанскую армию.
Эта битва, известная под названием Абукирской, вошла в историю как одна из самых эффектных побед Наполеона. Ланн, выздоравливавший в тряских носилках, которые были пронесены через многие мили раскаленных песков, теперь чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова командовать пехотой. Преследуя турок после одержанной победы, он получил новую рану — на этот
