Между жизнью и честью. Книга I - Нина Федоровна Войтенок
В мемуарах А. Г. Авторханова рассказывается, что в 1937 г. НКВД приступило к исполнению чудовищного плана, согласно которому для областей, краёв и республик СССР устанавливались задания по проведению массовых казней. Специальная таблица определяла семь категорий людей, подлежащих репрессиям. Число казней, по этому плану, достигало сотен тысяч, и поскольку «не было способа справиться с этим нормальным законным путём», «было решено учредить особые трибуналы при НКВД и чрезвычайные трибуналы-тройки в республиках, областях и районах для осуждения лиц, содержащихся под арестом, в их отсутствие».
Авторханов утверждал, что в 1937 г., работая на Кавказе, сам видел в грозненском обкоме партии соответствующие «инструкции», подписанные Сталиным, Ежовым и Вышинским.
В период между июлем 1937 г. и ноябрём 1938 г. смертные приговоры по всей стране вместе с представителями НКВД подписывали секретари райкомов и обкомов партии. Местные руководители проявляли большое усердие при проведении репрессий.
Примечание. В октябре 1937 года был зверски расстрелян «тройкой» мой дед Бобок Алексей Семёнович вместе с родным братом Макаром.
В том числе и благодаря их усердию, в списки, наряду с уголовниками, включались такие «враги» Советской власти как: священники, верующие, раскаявшиеся белогвардейцы, эсеры и меньшевики, деревенские «кулаки», люмпены и маргиналы.
Примечание. Так был расстрелян священник Сергий Козьминский Свято-Троицкой церкви в нашем селе Дохновичи.
Масштабы репрессий имели ужасающий характер. Всего во исполнение приказа № 00447 в 1937–1938 гг. в НКВД попало 702 656 человек, из которых 668 305 человек были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны.
Цинизм ситуации выразился в том, что большинство членов расстрельных троек сами были расстреляны теми же тройками. Чтобы окончательно запутать общественное мнение, в 1938 г. ЦК ВКП (б) и СНК СССР совместно заявили, что эти люди безответственно относились «к следственному производству» и грубо нарушали «установленные законом процессуальные правила», а также «сознательно извращали советские законы», создавая «с провокационной целью „дела“ против невинных людей».
Концы были надёжно спрятаны в воду, так что до сих пор многие не разобрались: кто, кого и за что репрессировал в конце 1930-х годов. А надо бы разобраться, чтобы перестать видеть белое там, где всё залито человеческой кровью.
В наши дни не утихает спор о «Большом терроре» 1937–1938 годов. Его называют по-разному. Но я присоединяюсь к тем, кто называет его «Сталинские репрессии». Изучив немало архивных документов, пообщавшись с академиками и другими учёными, прожившими в СССР более продолжительное время, чем я, всё же выскажу своё мнение: организатор массового террора был лично Сталин. Его нездоровая подозрительность, боязнь лишиться своего могущества и вылилась в массовые убийства. Да, мы знаем из истории, что позже был уничтожен репрессивный аппарат НКВД. Многие «защитники» сталинизма оперируют этим. Сталин просто нашёл «козлов отпущения».
Так поступал он не единожды, расстреливая даже самых близких своих друзей, которые слишком много знали о нём, жён своих соратников, чтобы держать последних в страхе и неизвестности, проверяя их лояльность и личную преданность. Было в этом что-то садистическое — смотреть в испуганные глаза дрожащих соратников, чьи жёны были отправлены в лагеря, а они в ещё большем трепете служили своему хозяину.
Известно, что Ворошилов был единственным партийцем, кто с оружием в руках не дал арестовать свою жену в 1937-м. Сталин был в бешенстве, но через минуту усмехнулся: «Ну и чёрт с ними».
Историческая правка. Отправной точкой репрессий 1937 г. стал февральско-мартовский пленум ЦК ВКП (б) 1937 г., на котором Сталин выступил с докладом «О ликвидации троцкистских и иных двурушников», где содержалось обоснование репрессивной политики. Сталин обвинил партийных руководителей в том, что они просто выполняли свою работу: «… наши партийные товарищи, будучи увлечены хозяйственными кампаниями и колоссальными успехами на фронте хозяйственного строительства, забыли просто о некоторых очень важных фактах, о которых большевики не имеют права забывать». В конце своей речи 3 марта 1937 г. он назвал основные направления предполагаемой кадровой реформы: «Прежде всего, необходимо предложить нашим партийным руководителям, от секретарей ячеек до секретарей областных и республиканских партийных организаций, подобрать себе в течение известного периода по два партийных работника, способных быть их действительными заместителями».
До сих пор неизвестно точное количество людей, погибших при сталинском режиме. По этому поводу вспоминаются слова «отца народов»: «Одна смерть — трагедия, миллион смертей — статистика».
А ведь в воздухе уже пахло порохом.
В этот период мишенью репрессий стал командный состав армии. Репрессии ударили, прежде всего, по верхушке армии, выбили высший руководящий состав. Дело Тухачевского стало спусковым крючком для начала широкомасштабных репрессий в РККА. По рассказам очевидцев, это был профессионал своего дела, имел свою точку зрения и не боялся её отстаивать.
Примечание. В своём повествовании буду опираться только на факты, которые может проверить каждый, поработав с документами. Важной моей опорой стала книга «Солдатский долг» великого полководца Константина Константиновича Рокоссовского — автора наиболее продуманных и успешных операций наших войск в период Великой Отечественной войны. Его воспоминания признаны мировым сообществом самыми честными и правдивыми. Он не касался большой политики в воспоминаниях, хотя в первом издании цензура многое вырезала. Мне повезло, я основательно изучила подлинные воспоминания. Моим ближайшим родственникам довелось воевать под его командованием.
К. К. Рокоссовский вспоминает о Тухачевском как талантливом полководце:
«В целом в основу подготовки Вооруженных Сил было положено взаимодействие всех родов войск, нашедшее выражение в теории глубокого боя, разработка которой связана с именами М. Н. Тухачевского, В. К. Триандафиллова и других… Эта теория не раз помогала выигрывать сражения, сохраняя жизнь бойцу…
Немцы заимствовали некоторые положения теории глубокого боя…
Наши Вооруженные Силы способны были нанести сокрушительный удар по любому врагу, рискнувшему напасть на Советскую Родину. Правда, в конце 30-х годов были допущены серьезные промахи. Пострадали и наши военные кадры, что не могло не отразиться на организации и подготовке войск».
