Венди Холден - Дети лагерей смерти. Рожденные выжить
В Праге евреям запрещалось посещать общественные бани, бассейны и рестораны на берегу Влтавы. Их оттесняли во второй вагон трамваев, запрещали пользоваться собственными велосипедами, машинами или беспроводными радиоприемниками.
Из-за закрытия университетов занятиям Анки пришел конец спустя год после их начала – она говорила, что нет худа без добра, потому что она слишком мало училась и слишком много времени посвящала себе. А вот в немецкой оккупации было мало приятного. «Становилось с каждым днем хуже и хуже, но ко всему привыкаешь, и к этому тоже… Сначала запретили одно, потом другое. Мы это обсуждали… и ведь была возможность уехать, но пока не узнаешь, что именно тебя ждет, не сможешь бросить нажитое».
Самым страшным наказанием для Анки стал запрет походов в кино. Она, как любитель синематографа, считала, что эта пытка совершенно безосновательна. В прокат вышел фильм, который она решила посмотреть во что бы то ни стало, но пошла одна, никому не сообщив. Позже она признала, что была «полной дурой». Она заняла свое любимое место в центре зала и уже было погрузилась в мир кино, как фильм оборвался. Включили свет, и гестаповские офицеры начали проверять документы, ряд за рядом. Нацисты приближались, а Анка замерла в оцепенении, представляя, какую реакцию вызовет ее большая буква «J» в документах. Лихорадочно она искала возможность сбежать, но поняла, что это только все усугубит. Неожиданно за ряд до нее гестаповцы остановились, проверка им наскучила, и они ушли.
Она выдохнула и сидела, не двигаясь, чтобы не привлекать внимания, пока по экрану не поползли титры. Когда она рассказала о случившемся друзьям, они пришли в ужас – «Тебя ведь могли пристрелить!» До конца жизни она так и не вспомнила фильм, который тогда смотрела, но, возможно, это были «Унесенные ветром» – картина по книге, которую она любила с детства. После войны она так часто смотрела этот фильм, что могла цитировать целые пассажи.
В то время как ограничения для евреев становились все строже и все больше людей пытались бежать, Анка с подругой познакомились в кафе с английскими журналистами. «Моя подруга сказала “Я выйду замуж за одного из них” и вышла – через шесть недель», – вспоминает Анка. «У того журналиста был друг, которого мне представили, и через 10 минут он сделал мне предложение. Я подумала, что он сошел с ума, я ведь была совсем не заинтересована». Ей польстило это предложение, но она отклонила его, тем самым лишая себя очередной возможности избежать ужасов войны.
Ее отдали на обучение в салон тети-модистки, который находился в центре города, и общественная жизнь ее продолжилась за закрытыми дверями. От побега ее удерживала отнюдь не напускная храбрость. У нее была веская причина оставаться в Праге. В ноябре 1939 года кузен представил ее Бернарду Натану, потрясающе красивому немецкому еврею, бежавшему из Берлина в 1933 году, когда Гитлер пришел к власти. Как и полмиллиона других евреев, бежавших из Берлина в то время, он рассчитывал, что Прага находится достаточно далеко, чтобы до нее не добралась война. Его младший брат отправился через Голландию в Швейцарию, после чего присоединился к армии США и остался жив. Его сестра отправилась в Австралию и тоже избежала смерти.
Бернард (Бернд) был на 10 лет старше Анки. Он работал архитектором и дизайнером в студии BarrandovFilm, известной как «восточный Голливуд». Помимо основной работы, у него была своя команда по оформлению магазинов. Он работал и на нацистов, которые не знали о его происхождении и заказывали оформление своих баров, ночных заведений и кофеен.
Бернд считал себя в первую очередь немцем, а уж потом евреем. Он не был религиозным и ограничения его лишь смешили. «Он выглядел как они, говорил как они, потому что родился в Берлине. Нацисты часто приглашали его на свои вечера. Даже во время правления Гитлера жилось ему неплохо», – вспоминает Анка.
Отец Бернда, Луис, получил награду первой степени – Железный крест – за мужество, проявленное в Первой мировой войне. Луис ослеп от иприта во время боевых действий, и это придавало его образу героизма. Несмотря на ограничения, Луис был бабником и развелся с матерью Бернда, Сельмой. Именно эта хрупкая элегантная женщина обеспечивала сына 2 000 крон в месяц.
Свои мужские качества и красоту Бернд унаследовал от отца. Сын, как и отец, был дамским угодником и легко покорял сердца. Когда Анка впервые увидела его в бассейне студии BarrandovFilm, все внутри нее перевернулось. «Это был самый красивый человек из всех, что я видела». Несколько недель спустя их формально представили друг другу в одном из заведений, которые он оформлял. «То была любовь с первого взгляда». Перед ней явился очаровательный молодой архитектор, темноволосый и голубоглазый, с опьяняющей улыбкой. «Мы сцепились языками. На той встрече мы вели себя как два идиота».
После года «ураганного романа» они поженились – 15 мая 1940 года. К тому моменту уже несколько месяцев бушевала война. Анке только исполнилось 23, Бернд все еще числился немецким беженцем. Благодаря Мюнхенскому соглашению Гитлер уже взял верх над Чехословакией, но молодожены все еще не понимали, в какой они опасности.
Простенькая свадьба прошла в здании Oberlandrat (земельный совет) в Праге, рядом с кофейней «Slavia», выполненной в стиле ар-деко. Присутствовали лишь два свидетеля. Евреям не разрешалось носить драгоценности, поэтому обручальное кольцо было серебряным, с небольшим квадратным аметистом, а свадебным было тоненькое золотое. Ее наряд состоял из белой рубашки и черного костюма, шляпы и гребня в волосах. В руках она держала несколько цветков ландыша. Ее переполняла радость. В таком виде она и запечатлена на свадебных фотографиях.
Девушка решилась позвонить родителям лишь на следующий день после свадьбы. Они были недовольны такой инициативой, в основном потому, что Бернд был немцем, а это могло прибавить неприятностей. Даже когда они познакомились лично, мать Анки заявила, что видит его насквозь, и он – распутник. Спустя месяц сдался Париж. И начались депортации – то, чего все боялись.
В день их свадьбы Голландия капитулировала. Десять дней спустя союзные войска были вынуждены эвакуировать свои отряды из французского Дюнкерка. 28 мая сдалась Бельгия. 10 июня к этому списку присоединилась Норвегия, а Италия объявила войну Франции и Великобритании.
Оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман обосновался в реквизированном еврейском доме в Праге, чтобы заправлять делами еврейского переселения. Он огласил условия депортации евреев в концлагерь Дахау, а если его ослушаются, то нацистские войска будут зачищать по 3 000 евреев в день.
Знакомый всем мир в одночасье стал зловещим и враждебным.
