Алексей Медведев - Разговор с молодым другом
В октябре мы снова были в Москве. Суровым, настороженным выглядел в те дни родной город. На окраинных улицах мы увидели баррикады, сложенные из мешков с песком, противотанковые заграждения. На площадях — зенитные батареи. По улицам, без песен и оркестров, торопливо проходили батальоны. Они направлялись к заставам — туда, откуда, как раскаты дальнего грома, доносились орудийные залпы.
— Ужель не остановят фашистов? — с тревогой спрашивала мать.
— Ты что, мать? — в сердцах отвечал отец. — Верно, близко подошел враг, не скрою, да только столицы ему не видать. Поняла — не видать. Не сломит он русскую силу.
Наступил 1942 год. Мне исполнилось уже четырнадцать лет. Я продолжал ходить в школу, учился старательно. Но в то грозное время хотелось скорее начать трудиться, хоть чем-нибудь помогать фронту.
— Пап, а пап, возьми меня к себе на завод, — упрашивал я по утрам отца.
— Знай учись, мал еще, — раздавалось в ответ. Но однажды, вернувшись поздно вечером, отец долго сидел задумавшись.
— Что с тобой, Сидор Аверьянович? — обеспокоено спросила его мать.
— Понимаешь, ушел от меня сегодня подручный. На фронт отправился. Хороший такой парень был, смекалистый. А нового не скоро найдешь, ой, не скоро.
— Что же делать-то будешь?
— Что делать, говоришь? А вот что: возьму-ка я в подручные Леху. — И, словно это было уже давно обдумано и решено, сказал, обращаясь ко мне:
— Завтра пойдем. Собирайся.
Было морозное мартовское утро, когда в специально подогнанной матерью на мой рост отцовской спецовке я шагал на завод. У проходной нас остановил вахтер. Лукаво подмигнув отцу, он обратился ко мне с вопросом:
— Ты куда это, хлопец, собрался?
— На работу хочу. Фронту помогать нужно…
— Фронту, ишь ты!.. А выдюжишь? Ведь это не хлеб с маслом есть, тут силенка нужна…
— Ничего, справлюсь.
— Ну что ж, тогда шагай. Люди теперь очень нужны.
Несколько месяцев я проработал подручным у отца, в столярном цехе. Отец мой любил свою профессию и очень гордился ею. Но в то время особого искусства ни от него, ни от меня не требовалось: мы ремонтировали ящики для снарядов, которые изготовлял наш завод.
Рядом со столярным цехом работали модельщики. Как-то, выполнив очередное задание, я зашел в соседний цех и впервые увидел работу модельщиков. Она сразу захватила меня. Это была, как говорится, любовь с первого взгляда. Покорила профессия людей, рождающих рисунок будущей детали, воплощающих в жизнь смелые замыслы инженеров и конструкторов. «Вот бы пойти по этой линии», — подумал я.
И мечта сбылась, как в чудесной сказке. Через несколько дней на нашей улице появилось объявление, что Московскому насосному заводу имени М. И. Калинина требуются ученики-модельщики. Решение созрело моментально, и вскоре я перешел на новый завод — на завод, с которым связаны воспоминания о лучшей поре моей жизни.
Принял нас, меня и моего друга, Валентина Рогожина, мастер цеха, старый коммунист Иван Васильевич Сухачев.
— С учебой, мальчишки, придется немного повременить. Сейчас у нас дело не очень хитрое, но важное: делаем ящики для мин.
— Выходит, поменяли шило на мыло, — фыркнул Васька, когда мы остались одни.
— Ничего, всему свой черед.
Действительно, ждать пришлось недолго. Иван Васильевич, несмотря на большую загруженность, следил за нами, давал несложные задания. Да чего там задания, каждую свободную минуту я старался посмотреть, как выполняют мастера свою работу. Заметив это, Иван Васильевич спросил:
— Что, брат, не терпится настоящим мастером стать?
— Хочется, — согласился я.
— Ну что ж, будем учиться потихоньку.
И настал день, когда мне дали самостоятельное задание — изготовить модель насоса. Как сейчас помню, это должен был быть торфяной насос диаметром в полтора метра. Я очень волновался. Но Иван Васильевич проверил готовую работу и сказал:
— Поздравляю, — Алексей! Специалист из тебя выйдет.
Не скрою, слышать эти слова мне было приятно. Вскоре меня перевели из учеников в модельщики.
Однажды нашей бригаде дали срочное задание для фронта. Кончилась смена, отстояли другую, а макет сложной детали орудия все еще не был готов.
Слипались глаза. Усталость валила людей с ног.
— Что будем делать? — спросил Иван Васильевич. — Может, соснем хоть часок?
— Какой там сон, — ответили ему дружно. — Раз нужно для фронта — сделаем.
И пока не сделали, никто не ушел со своего места. А когда кому-нибудь было особенно трудно, ему говорили:
— Держись, не урони рабочую честь…
Рабочая честь! Здесь учили ценить и беречь ее. Однажды бригада мастера Павла Кочина, выполняя важный заказ, допустила брак. Контролеры, обнаружив брак, возвратили деталь в цех. Наступил час обеденного перерыва. Но никто не уходил. Рабочие цеха плотным кольцом окружили бригаду Кочина. Я впервые был на таком собрании. Не было здесь ни президиума, ни председателя. Никто не предоставлял слова, люди сами выходили в центр круга и произносили свою речь, короткую и убедительную. — Понятное дело, — сказал старый мастер Иван Васильевич, — холод, поспешили, решили скорей сбыть заказ с рук. Ну, положим, просмотрели бы контролеры, выпустили это дрянцо за ворота. Получил деталь заказчик, а она не годится. Там не знают, что Пашка Кочин ее загубил. Знают лишь, что сделано это на заводе имени Калинина. И пойдет о нашем заводе дурная слава. Разве не понимаете вы этого, ироды? — закончил он и помахал в сторону виновников кулаком…
Иногда среди начинающих спортсменов мне приходилось встречать таких, которые, добившись сколько-нибудь заметного результата, спешат уйти со своих предприятий, найти более легкую работу.
— Почему? — спрашиваю я их.
— На заводе будешь вкалывать — многого в спорте не добьешься, — отвечали они.
Это неправда. Работая до поступления в институт на заводе, я выполнил норму мастера спорта и стал одним из сильнейших атлетов в стране. Мешал ли мне завод? Нисколько. Наоборот, он дал мне путевку в жизнь. Да только ли мне? Сколько молодых парней, пришедших на завод настоящими несмышленышами, выращены заводским коллективом и стали крупными организаторами производства, замечательными специалистами. Я часто встречаюсь с моим сверстником Леонидом Давлюдовым. В четырнадцать лет мы с ним начали трудовую жизнь на заводе подсобными рабочими. Без отрыва от производства Леонид окончил техникум, затем институт, стал инженером. Мальчишкой помню я товарища по играм Виктора Чечнева. Сейчас он парторг цеха, руководитель большого коллектива. Так же как и многие мои сверстники, в юности я стремился к романтике, к героизму и нашел все это в своем модельном цехе. Я внимательно присматривался к опытным, старым мастерам, учился у них и в то же время хотел внести в дело что-то свое, новое. В обеденный перерыв, отказывая себе в прогулках и отдыхе, мы с товарищами направлялись в литейный цех, где на практике постигали «тайны» производства, смотрели, как сделанные по нашим моделям формы заполняют металл. Бывали мы и в механическом, и в сборочном цехах, смотрели, как обрабатываются отлитые детали, какой точности работа, советовались с токарями и слесарями. Потом мы подолгу простаивали на испытательном стенде, где уже готовый насос проходил испытания. Мы стояли, и на душе у нас было светло и радостно от сознания, что именно мы, модельщики, дали путевку в жизнь этой нужной людям машине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});