Андреас Хилльгрубер - Отто Фон Бисмарк. Основатель Великой Европейской Державы Германской Империи

Детство Отто фон Бисмарк провел в родовом поместье Книпхоф под Наугардом, в Померании. Мальчик полюбил природу, и чувство связи с ней ему удалось сохранить на всю жизнь. Об этих ранних, а потому оставшихся в памяти впечатлениях на протяжении десятилетий свидетельствовали часто употребляемые в речи “природные” метафоры (сев и жатва, непогода). Школьное образование, включавшее в себя уже упомянутую частную школу Пламана (1822-1827 гг.), гимназию Фридриха Вильгельма и гимназию Цум Грауэн Клостер в Берлине, Отто завершил в возрасте 17 лет в 1832 году, сдав экзамен на аттестат зрелости. Непосредственно вслед за этим он номинально приступил к изучению права в Геттингенском университете, однако три семестра провел скорее не на лекциях, а на “мероприятиях” союза избранных Corps Hannovera [4], участвуя в самых фантастических проделках и посещая пивные. Некоторой притягательностью для нерадивого студента обладали лишь лекции Геерена, профессора истории и государственного права. Система европейской государственности в изложении Геерена, по-видимому, произвела на Бисмарка непреходящее впечатление. Его внимание довольно рано сосредоточилось на сфере международной политики, а интеллектуальный горизонт расширился далеко за пределы Пруссии и Германского союза, рамками которых было ограничено политическое мышление большинства молодых аристократов в первой половине XIX века. Показателем растущего ощущения собственной силы может служить откровение Бисмарка-студента из письма другу юности, написанного в 1834 году: “Я стану или величайшим негодяем, или величайшим преобразователем Пруссии”. Переход в Берлинский университет не слишком изменил его “учебные” привычки. Однако в 1835 году, в возрасте двадцати лет он выдержал первый государственный экзамен на звание юриста и стал референтом окружного управления в Ахене. Здесь, на всемирно известном в то время курорте, выпускник университета продолжал вести прежний образ жизни. Позднее в саркастическом тоне он сообщал другу о своем наиболее значительном “похождении” ахенского периода: “я следовал шесть месяцев без малейшего перерыва по заграничным морям в кильватере прехорошенькой англичанки” (17-летней Изабеллы Лорен-Смит); “наконец я склонил ее к обручению, она признала себя побежденной, но через два месяца добыча вновь была отбита у меня одноруким полковником, достоинства которого – 50 лет, 4 лошади и 15000 ренты. С тощим кошельком и разбитым сердцем я возвратился в Померанию”. Ахенские власти, по собственному признанию Бисмарка, дали ему “лучшую характеристику”, чем он “заслужил”, и рекомендовали продолжать службу в Потсдаме.

Принятое Бисмарком в 1838 году решение оставить государственную службу, до сих пор являвшую ему лишь свой бюрократический лик, шло вразрез с волей родителей и было следствием стремления к самостоятельной деятельности (“Я хочу или устраивать музыку, которую считаю подходящей, или вообще не устраивать никакой”). По завершении года службы по контракту в Потсдаме и Грайфсвальде, где он заодно и слушал лекции в сельскохозяйственном институте в Эльдене, весной 1839 года Отто фон Бисмарк принялся за обустройство поместья Книпхоф. Однако эта деятельность и вообще сельская жизнь вскоре ему наскучили, точно так же, как и административная казуистика, хотя “сумасбродный Бисмарк” снова все устроил сообразно своим вкусам: “Я пользуюсь среди соседей-помещиков некоторым авторитетом, поскольку могу с легкостью прочесть написанное.., курю очень крепкие сигары.., и с вежливым хладнокровием спаиваю своих друзей”. Впрочем, новоявленный помещик принимал участие в местном самоуправлении в качестве депутата от округа, заместителя ландрата [5] и члена ландтага [6] провинции Померания. Горизонты своего образования он в этот период расширил посредством поездок в Англию, Францию, Италию и Швейцарию, а также посредством усердного чтения немецких и английских классиков и романтиков, причем Шекспир и Байрон оказали на него, как и на каждого немца, большее влияние, чем Гете.

В 1843 году в душе Бисмарка произошел поворот, покончивший с тем состоянием, которое он сам называл “безвольным плаванием по волнам жизни под властью только одного руля – сиюминутной склонности”. Бисмарк свел знакомство с померанскими пиетистами [7], группировавшимися вокруг семейств фон Бланкенбург, фон Тадден и фон Клейст-Ретцов. Он познакомился с невестой своего друга Морица фон Бланкенбурга, Марией фон Тадден, и вел с ней долгие беседы на темы религии. Личность этой девушки, ее христианские убеждения и, в первую очередь, то, как она держала себя во время тяжелой болезни, которая преждевременно свела ее в могилу, глубоко потрясли Бисмарка и стали причиной его “обращения” в веру – не признающую догм христианскую веру в своего личного бога. Здесь корни убежденного служения прусскому государству и монарху, под знаком которого прошла вся его дальнейшая жизнь: служить королю впредь означало для него одновременно служить Богу.

У Марии фон Тадден Бисмарк познакомился с Иоганной фон Путткамер, руки которой просил в декабре 1846 года, обратившись к ее отцу, Генриху фон Путткамеру, с “письмом-предложением”. Оно содержало ключ к пониманию изменений, свершившихся в его душе, однако местами в авторе уже угадывался будущий целеустремленный политик-тактик. В письме был отчет о прежней жизни: “Я воздерживаюсь от каких-либо уверений, касающихся моих чувств и намерений относительно Вашей дочери; ибо шаг, который я предпринимаю, говорит об этом громче и красноречивее слов. Обещания на будущее Вас также не могут устроить, поскольку Вам лучше моего известна ненадежность человеческого сердца, и единственный залог благополучия Вашей дочери – это моя молитва о благословении Господнем”. В письме брату Бисмарк охарактеризовал невесту как “женщину редкой души и редкого благородства убеждений”. Брак с Иоганной вскоре стал для Бисмарка основой существования в самом широком смысле слова, незыблемой опорой в любой критический момент до самой смерти жены в 1894 году.

Свадьба состоялась 28 июля 1847 года. К этому моменту внешняя сторона жизни Бисмарка была отмечена еще двумя вехами. В 1845 году он переселился из Книпхофа в Шенхаузен и работал там в качестве инспектора плотины. Он также стал депутатом ландтага провинции Саксония. Однако гораздо большее значение, чем этот повторный опыт представительства прусской провинции, имело назначение Бисмарка в феврале 1847 года на должность представителя остэльбского рыцарства в Объединенном ландтаге. Назначение исходило непосредственно от короля Фридриха Вильгельма IV. Объединенный ландтаг – первый (не избранный, а созданный единоличной волей короля для ограниченных целей) псевдообъединенный парламент Пруссии впервые собрался в мае того же года.