Алексей Давтян - Занимательные истории из жизни Романовых

Жанр активно развивался в Европе XII века и стал необыкновенно популярным в эпоху Возрождения. Вольтер говорил об исторических анекдотах так: «…это узкая полоска, где подбирают остатки колосков после обильной жатвы истории; это маленькие подробности, которые долго оставались скрытыми, откуда и происходит название „анекдоты“; они интересуют публику, когда касаются знаменитых персонажей».

Примерно в XVII веке анекдот пришел в Россию, став особенно популярным во второй половине XVIII века, когда появились сборники Петра Семенова («Товарищ разумный и замысловатый или собрание хороших слов, разумных замыслов, скорых ответов, учтивых насмешек и приятных приключений знатных мужей древнего и нынешнего веков»), Николая Курганова («Краткие замысловатые повести»), Якоба фон Штелина («Любопытные и достопамятные сказания о Императоре Петре Великом, изображающие истинное свойство сего премудрого Государя и отца Отечества, собранныя в течение сорока лет»). В последующие столетия исторические анекдоты о русских монархах и государственных деятелях издавались регулярно. Успех имел «Словарь достопамятных людей Русской Земли» историка Д. И. Бантыш-Каменского и «Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей» известного собирателя древностей П. Ф. Карабанова. Во второй половине XIX века в Москве и Петербурге стали выходить ежемесячные исторические журналы «Русский архив» и «Русская старина», также имевшие широкую читательскую аудиторию.

«Дней минувших анекдоты» интересовали не только любителей легких жанров, которые, как пушкинский Онегин, «рыться не имели охоты в хронологической пыли»; они были предметом научных исследований таких крупных ученых, как С. С. Аверинцев, Л. П. Гроссман, Ю. М. Лотман, Л. Н. Столович, В. Б. Шкловский.

Забавные короткие рассказы из жизни самодержцев – не всегда совершенно достоверные, но верно передающие атмосферу эпохи и сообщающие драгоценные детали – позволяют сократить дистанцию между нами и основными историческими персонажами, взглянуть на них с непривычной перспективы, лучше узнать и понять их, а значит – лучше узнать и понять монархический период истории России, неотделимый от биографии ее монархов.

Скоро будет отмечаться 400-летие преодоления смуты и восстановления российской государственности. В Обращении Главы Дома Романовых, великой княгини Марии Владимировны к соотечественникам по этому поводу говорится:

«Нам необходимо глубоко проникнуться мыслью, что мы празднуем 400-летие подвига нашего великого многострадального Народа. В первую и главную очередь – это не чествование династии, иерархов, военачальников, дипломатов и аристократов, сколь бы ни был весом их вклад в общенациональную борьбу, но прославление мужества, самопожертвования и любви простых людей – крестьян, горожан, монахов, служилых дворян и казаков, с Божией помощью освободивших и возродивших нашу страну».

Надеемся, что наш сборник занимательных исторических рассказов привлечет читателей к изучению славных и трагических событий истории России, ее правителей и ее народа.

Михаил Федорович

(1596–1645)

царствовал с 1613 г

Смутное время на Руси закончилось с воцарением первого царя из рода Романовых (и вновь началось после гибели последнего). В 1613 году Земским собором – выборными людьми из пятидесяти русских городов – на царствие был избран Михаил Федорович Романов, сын Патриарха Филарета. Согласно легенде, эту кандидатуру предложили неизвестный дворянин из Галича, какой-то донской казак, а также представители городов, пришедшие к келарю Троице-Сергиевой лавры Авраамию Палицыну с просьбой передать их мнение Земскому собору.

«Выберем Мишу Романова, он молод и нам будет поваден», – говорили бояре, рассчитывая на то, что легко смогут управлять молодым государем.

После избрания Михаила Федоровича на московский престол делегация избирателей направилась в Кострому, где избранный царь проживал со своей матерью, инокиней Марфой. Там делегация встретила решительный отказ матери нового правителя: «Люди московские измалодушествовались, думают только о себе, и править ими шестнадцатилетнему дитяти невозможно», – заявила она. Однако вскоре вопрос был улажен, и юный Михаил Федорович отбыл с матушкой в Москву.

Борель. П. Ф. Михаил Федорович Романов

Михаил Федорович принял страну в жалком состоянии. Голландец Исаак Маас писал: «Надеюсь, что Бог откроет глаза юному царю, как то было с прежним царем Иваном Васильевичем; ибо такой царь нужен России, иначе она пропадет; народ этот благоденствует только под дланью своего владыки, и только в рабстве он богат и счастлив». На упрек другого иностранца в том, что новый царь не спешит наводить в государстве порядок, государь отвечал: «Вы разве не знаете, что наши московские медведи в первый год на зверя не нападают, а начинают только охотиться с летами».

Когда Михаилу Федоровичу исполнилось 20 лет, пришло ему время жениться. На роль супруги государя претендовало много девиц из знатных родов. Но Михаил выбрал себе в жены подругу детства Марию (которая стала называться Анастасией), дочь незнатного дворянина Ивана Хлопова. Такое возвышение Хлоповых не понравилось тогдашней элите. Решено было расстроить свадьбу. Недруги воспользовались тем, что Анастасия очень любила сладкое. Однажды, будучи уже женихом и невестой, Анастасия и Михаил Федорович поехали на гулянье в село Покровское. Царь захватил с собой красивый расписной ларец с сахарными леденцами и заедками. Анастасия съела почти все содержимое ларца, не догадываясь, что некоторые заедки и леденцы были отравлены подкупленными слугами. Ночью ей стало плохо. По дворцу поползли слухи, что у невесты «черная немочь». По этому случаю был созван Собор, но не земский, а состоявший из одних бояр. Как и ожидалось, бояре вынесли приговор: «невеста к царской радости непрочна», и свадьбу отменили.

Вторая невеста Михаила Федоровича, княжна Мария Владимировна, пробыла женой царя недолго – она умерла спустя пять месяцев после свадьбы. Следующий раз Михаил Федорович женился в 1626 году. В жены он выбрал бедную дворянку – Евдокию Лукьяновну Стрешневу, которая понравилась царю «красотой, обходительностью и кротким нравом». Мать пыталась отговорить сына от брака с незнатной девушкой. Но царь Михаил, обычно зависимый от мнения матери, на этот раз настоял на своем. При этом государь ссылался не только на возникшее у него чувство, но и «на свой христианский долг помочь благородной не по крови, а по существу девице покинуть дом притеснявших ее родственников». Когда бояре приехали к отцу невесты объявить о великой чести, то застали будущего царского тестя за сохой – он был так беден, что должен был сам пахать землю. Переехав в Москву, Стрешнев повесил на стену в новых палатах свою старую одежду, чтобы не возгордиться.