Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 - Стивен Коткин
Во время революции, организованной левыми силами в ноябре 1918 года в Мюнхене, Гитлер лечился в госпитале в Померании, но вскоре его выписали, и он был в числе тех, кто шел за гробом убитого вождя провинциальной Баварии, социал-демократа из евреев. На уцелевших документальных кинокадрах запечатлен Гитлер с двумя нарукавными повязками: черной (в знак траура) и красной. После того как социал-демократы и анархисты в апреле 1919 года основали Баварскую советскую республику, коммунисты быстро захватили в ней власть; Гитлер, подумывавший о том, чтобы вступить в ряды социал-демократов, был избран делегатом от совета своего батальона. Он не занимался ничем, достойным упоминания, но, судя по всему, участвовал в левой пропаганде, ведущейся среди войск. За десять дней до тридцатого дня рождения Гитлера Баварский совет был стремительно разгромлен так называемым фрайкором, состоявшим из ветеранов войны. Гитлера не выгнали из вооруженных сил, потому что один из его начальников, глава информационного отдела германской армии, решил отправить его на курсы по подготовке кадров для борьбы с левыми, а затем использовать для инфильтрации в левые группировки. Как вспоминал этот офицер, Гитлер был похож «на усталого бродячего пса, искавшего себе хозяина» и был «готов связать свою судьбу с любым, кто обошелся бы с ним по-доброму». Но, как бы то ни было, задание стать осведомителем привело Гитлера в малочисленную правую группировку — Немецкую рабочую партию, основанную, чтобы отвлечь рабочих от коммунизма. При содействии выходцев из Российской империи, исповедовавших яростный антисемитизм, Гитлер превратил эту партию в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию — партию нацистов.
Став ультраправым агитатором, поражавшим умы слушателей, Гитлер оставался маргинальной фигурой. Когда Сталин был назначен генеральным секретарем Коммунистической партии крупнейшей страны мира, Гитлер отбывал тюремное заключение за предпринятую в 1923 году неудачную попытку захватить власть в Мюнхене, ставшем для него второй родиной, — впоследствии эти события получили презрительное название «Пивной путч». Вообще говоря, ему удалось превратить суд над собой в свой триумф. (Один из судей заметил: «Какой потрясающий малый этот Гитлер!») Более того, хотя Гитлер был осужденным австрийским гражданином, председатель суда решил не высылать его из страны, сочтя, что данный закон «неприменим к человеку, настолько мыслящему как немец и ощущающему себя немцем, как Гитлер, добровольно отслуживший четыре с половиной года в германской армии во время войны, удостоенный высоких военных наград за выдающуюся отвагу перед лицом врага и получивший ранения». В течение первых двух недель заключения Гитлер отказывался принимать пищу, считая, что заслуживает смерти, но затем начали приходить письма, в которых ему воздавались почести как национальному герою. Винифред, невестка Рихарда Вагнера, прислала Гитлеру бумагу и карандаш, призывая его написать книгу. У Гитлера в тюрьме был помощник — Рудольф Гесс, который печатал под его диктовку на машинке, — так на свет появилась автобиография Гитлера, посвященная памяти 16 нацистов, погибших в ходе неудачного путча. В этой книге, Mein Kampf, Гитлер объявил себя избранником судьбы и поклялся восстановить Германию как великую державу и избавить ее от евреев, восхваляя себя как «истребителя марксизма». В декабре 1924 года, отсидев тринадцать месяцев из пяти лет, к которым он был приговорен, Гитлер был выпущен на свободу, но его книга распродавалась плохо, вторая книга так и не нашла издателя, а его нацистская партия не имела особых успехов на выборах. По словам лорда д’Эбернона, который в то время был британским послом в Берлине, политическая жизнь Гитлера после его досрочного освобождения из тюрьмы «исчезала в тумане забвения».
История полна сюрпризов. Едва ли кто-то мог вообразить, что этот австриец из маргинальной политической партии станет диктатором Германии и главным врагом Сталина. Однако фельдмаршал граф Хельмут фон Мольтке-старший (1800–1891), на протяжении 31 года возглавлявший прусский, а затем и германский Генеральный штаб, понимал стратегию как импровизацию, «систему вынужденных мер», способность обращать себе на пользу неожиданные действия других игроков и случайности, а Гитлер оказался именно таким мастером импровизации: нередко действующим неуверенно, совершающим ошибки и полагающимся на удачу, но в то же время носителем радикальных идей, имеющим представление о том, к чему он в конечном счете стремится, и пользующимся любыми открывающимися возможностями. Сталин тоже был стратегом в понимании фон Мольтке, человеком с радикальными идеями, способным разглядеть и использовать возможности, которые он не всегда создавал сам, но умел обратить себе на пользу. Самые богатые возможности Сталин и Гитлер нередко усматривали в считавшихся опасными «угрозах», раздутых или придуманных ими самими. Пусть движущей силой истории являются геополитика, институты и идеи и особенно их взаимодействие друг с другом, но, чтобы все это пришло в движение, требуются исторические деятели.
Казалось, никакая страна не может превзойти Великобританию как главную мировую державу, чья колониальная империя охватила четвертую часть земного шара и чья мощь завораживала и Сталина, и Гитлера. Однако Сталин был сыном эпохи, когда Германия начала заявлять о себе как об обладательнице самых передовых технологий и инженерных училищ. Непосредственное знакомство Сталина с Германией ограничивалось несколькими месяцами, проведенными им в 1907 году в Берлине, где он останавливался по пути в Россию со съезда РСДРП в Лондоне. Он учил немецкий, но так и не овладел им. И все же Сталин, подобно некоторым своим предшественникам времен царизма, особенно Сергею Витте, был германофилом, восхищавшимся промышленностью и наукой этой страны, иными словами, ее самыми современными чертами. Впрочем, очень долго Сталин не имел понятия о существовании Гитлера.
Во время Великой войны царская Россия стремилась навсегда уничтожить германскую угрозу, разгромив державы Гогенцоллернов и Габсбургов и создав пояс славянских государств, которым полагалось быть дружественными России. И наоборот, военные цели Германии и Австрии состояли в том, чтобы уменьшить предполагаемую угрозу со стороны России, отторгнув ее западные приграничные территории. Если бы Россия победила в войне, она, скорее всего, продиктовала бы что-то вроде навязанного ей немцами Брестского мира наоборот. Однако Россия потерпела поражение
