В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Благодаря содействию М.Е. Акацатова, герцога Лейхтенбергского, графа В.А. Бобринского, полковника Чеснокова и др. Киевское бюро, одним из организаторов и активных работников которого был и я, начало свою деятельность. Германские военные власти шли во всем навстречу и при их непрерывной поддержке удалось в течение 3 месяцев во всех крупных городах на русской территории, занятой германской и австрийской армиями, открыть до 25 вербовочных бюро и через их посредничество отправить в Южную армию около 16 000 добровольцев, из которых 30 % составляли офицеры. Все эти добровольцы распределялись по отрядам, которые снабжались всем необходимым и в лучшей боевой готовности направлялись к месту своего назначения.
Генерал Деникин, отвергнувши официальное предложение помощи со стороны германцев, не отказывался от нее, если она шла окольным путем, и принимал от атамана Краснова вооружение, военное имущество и обмундирование, которое в свою очередь выдавалось атаману германцами. Тем же путем было отправлено в армии генерала Деникина около 4000 добровольцев, несмотря на то, что для этого пришлось преодолеть немало затруднений политического характера. Впоследствии генерал Деникин очень ревностно защищал свою верность «союзникам» и ко всем предложениям, исходившим от сторонников иной ориентации, оставался глухим, показывая этим свою односторонность в делах политического характера и обнаруживая полное отсутствие дипломатических сил в составе своего штаба. Забывали главное – русские интересы и тупо, а может быть и преднамеренно, смешивали или, вернее, считали их тождественными с интересами наших «союзников».
Ввиду успешности набора добровольцев уже в августе 1918 года 1-я дивизия закончила свое формирование и было приступлено к формированию 2-й дивизии, а также Штаба корпуса Южной армии. Местом формирования для 2-й дивизии, начальником которой был генерал Джонсон, была предназначена станция Миллерово (области войска Донского).
Генерал Краснов, к которому для личных переговоров о формировании Южной армии ездил на Дон Акацатов, предоставил, как это мной было указано выше, в распоряжение армии район Богучарского и Новохоперского уездов.
Этот район был очищен казаками от большевиков, но к территории области войска Донского не принадлежал, а потому было вполне естественно передать его в руки руководителей русских формирований, и генерал Краснов не мог не согласиться на это, тем более что его казаки, стоявшие за оборону лишь своей земли, в один прекрасный день могли отказаться от защиты этого важного в стратегическом отношении участка Российской империи. Таким образом, появление там русской армии вполне устраивало атамана, ибо устраняло затруднение с казаками, возникавшее из-за обороны этого участка.
Атаман Краснов согласился на следующие условия формирования: 1) Южной армии предоставляется полная самостоятельность в своем внутреннем управлении; 2) в стратегическом отношении она подчиняется главнокомандующему области войска Донского; 3) административное управление в армейском районе также вполне самостоятельное.
Однако на деле атаман сразу стал вмешиваться во все распоряжения штаба армии и тем самым нарушил основания формирования. Так, например, он перемешал отправленные по моей инициативе штабом армии целые офицерские составы кавалерийских и пехотных полков, поступивших в ряды Южной армии, со своими штандартами и знаменами, при условии сохранения старых наименований их полков. Офицеры таких организаций, узнав об этом, отказались от участия в дальнейшем формировании. Странно, что атаман Краснов, будучи генералом русской императорской армии, не понимал пользы восстановления старых полков, вносивших в новое формирование свои былые славные традиции
Так же было поступлено им и с администрацией – все планы Акацатова в этом направлении были разрушены властолюбивым атаманом.
В ноябре политическая обстановка в Киеве сильно изменилась: в правительстве гетмана Скоропадского русские течения приобрели преобладающее значение. Союз «Наша Родина» и «Союз Обороны» объединились и приступили к формированию «отечественных дружин», которые впоследствии должны были составить корпус. Задачей этих формирований была борьба с большевиками и с Петлюрой, поднявшим в это время в Белой Церкви восстание против гетмана.
Я, будучи во главе одного из вербовочных бюро, получил предложение принять конно-пулеметный отряд, формировавшийся вместе со студенческой дружиной, и таким образом начал самостоятельную работу по созданию отдельной боевой части. Я быль очень доволен случаем, позволившим мне под благовидным предлогом уйти из организаторского отдела Южной армии, так как происходившие там по вине главных руководителей беспорядки сильно расстраивали меня, и я, не будучи в состоянии чем-либо помочь, не считал себя вправе оставаться там дальше.
Однако правильному развитию формирований сильно мешала внутренняя обстановка и постоянная неуверенность в завтрашнем дне. Движение большевистских и петлюровских банд, с одной стороны, и начавшееся после революции разложение германских войск, с другой, помешали осуществить задуманные планы и поставили перед необходимостью бросить планомерное формирование и наскоро приготовиться в самозащите. Но слишком переплелись интересы русских, малороссийских и германских руководящих кругов, и в этой общей сутолоке трудно было найти ту точку опоры, которая дала бы возможность выйти победителем из создавшегося положения. Борьба начала приобретать лихорадочный характер и после короткой агонии окончилась падением Киева, после чего отстаивавшие его добровольцы подверглись массовому избиению и арестам.
Я также не избежал общей участи и, будучи арестован и заключен в тюрьму петлюровцами, лишь благодаря заступничеству германских войск вместе с другими арестованными был освобожден, а затем с эшелоном отправлен в Германию.
Подводя итог германским действиям на юге России, я могу смело сказать, что ими было потрачено много труда, чтобы помочь нам, русским, в борьбе против большевиков. Как мной было указано выше, германцы, заняв юг России, делали неоднократно предложения помощи добровольческим армиям, но, к сожалению, генерал Деникин официально отвергнул это предложение. Однако окольными путями помощь была все-таки оказана и вооружением, и людьми, не считая уже того, что сама оккупация германцами Малороссии прикрыла область войска Донского от большевистского давления с запада и тем самым дала возможность спокойно организовываться добровольческим армиям, что впоследствии выразилось в успехах генерала Деникина в 1919 году.
Занятие германскими войсками юга России было совершено с поразительной смелостью и легкостью: большевистские банды часто бежали в панике от одних только слухов. Кто был в это время в Малороссии, тот, конечно, хорошо знает и помнит полное корректности и благожелательства отношение германцев к фактически покоренной стране. Их организаторские способности и склонность к порядку и законности сказались быстро и здесь. Государственный аппарат налаживался, восстанавливалась промышленность и торговля и одновременно с этим оказывалась широкая помощь беженцам из Советской России. Сколько спаслось таким образом русских, покинувших Родину из-за коммунистического террора и преследования!
Совершенно обратное было поведение Антанты, которая пассивно взирала на гибель тысяч людей и не принимала никаких мер, чтобы водворить порядок у своей верной союзницы России. Такого рода отношение «союзников» все более и более подрывало довериe к ним, и
