Александр Клинге - Ленин. Самая правдивая биография Ильича
Мария Александровна Бланк была на четыре года младше своего мужа. В ее жилах текли еврейская, немецкая и шведская кровь. Отец Марии, Александр Дмитриевич Бланк, был крещеным евреем, еще в молодости полностью порвавшим со своими родственниками, перешедшим в православие и сделавшим впоследствии карьеру врача. Ему удалось дослужиться до чина надворного советника и, по тогдашним российским законам, получить потомственное дворянство. В 1848 году он приобрел имение Кокушкино в Казанской губернии – сравнительно небольшую деревеньку в 15 дворов. После смерти Александра Дмитриевича в 1870 году Кокушкино осталось в совместной собственности его детей.
Мать Ленина получила прекрасное домашнее образование, владела тремя языками и в 28-летнем возрасте без особого труда сдала экзамен на получение звания домашней учительницы. Правда, своим правом преподавать она так никогда и не воспользовалась, если не считать обучения собственных детей.
В 1861 году Мария приехала в Пензу в гости к старшей сестре Анне – супруге директора того самого Дворянского института, где преподавал Илья. Вскоре молодые люди познакомились. У них оказалось немало общего, и они стали все больше времени проводить вместе. Он помогал ей в подготовке к экзамену, она учила его разговорному английскому. Дружба переросла в большое и светлое чувство. В августе 1863 года Илья и Мария сочетались законным браком.
Практически сразу же молодая семья уехала в Нижний Новгород, где Ульянов получил должность учителя математики и физики в мужской гимназии. Именно здесь родились старшие дети – дочь Анна (1864 год) и сын Александр (1866 год). В 1868 году родилась еще одна дочь, Ольга, но умерла во младенчестве. Это стало большим ударом для семьи Ульяновых.
В 1869 году Илья Николаевич Ульянов получил назначение на должность инспектора народных училищ Симбирской губернии. Это была административная должность, фактически означавшая серьезное повышение по службе. Еще через пять лет отец Ленина станет директором губернских народных училищ, а в 1877 году получит чин действительного статского советника, дававший право на потомственное дворянство. Кроме того, за годы службы он был удостоен пяти орденов (о последнем награждении станет известно уже после его смерти).
Таким образом, Ленин был по своему происхождению дворянином. У нашего современника при слове «дворянин» в воображении всплывает богатая усадьба, лакеи и псовая охота. На самом деле эта картинка относится только к «сливкам» российского дворянства, к наиболее богатым и знатным семействам. К 1870 году в Российской империи было более полумиллиона потомственных дворян, из которых только каждый пятый владел хоть какой-нибудь землицей. Типичный русский дворянин второй половины XIX века принадлежал к прослойке общества, которую мы сегодня назвали бы средним классом.
Именно к этой прослойке принадлежала и семья Ульяновых. Жалованье Ильи Николаевича в начале 1870-х годов составляло около 80 рублей в месяц – сумма достаточно скромная. Перевести ее на сегодняшние деньги сложно (другое соотношение между ценами на различные виды товаров), но можно сказать, что в современных российских рублях Ульянов-старший получал около 50 тысяч. На эти деньги нужно было содержать семью и еще откладывать на свой собственный дом. Со временем жалованье выросло, с 1880 года к нему добавилась пенсия по выслуге лет, но в целом до богатства было еще очень далеко, хотя и в бедности Ульяновы не жили. Свой дом – двухэтажное деревянное строение, окруженное садом, – удалось купить только в 1878 году. До этого Ульяновы сменили в Симбирске шесть съемных жилищ. Накопить на свой собственный дом с садом удалось с большим трудом, для этого потребовалось много лет.
Но вернемся в 1870 год, когда в доме на Стрелецкой улице родился маленький Володя. У младенца были короткие, слабенькие ножки и непропорционально большая голова. «Либо очень глупый, либо очень умный он у вас выйдет», – сказала его матери повитуха, принимавшая роды.
Действительно, некоторое время этот вопрос оставался открытым. Володя очень поздно начал ходить (практически одновременно с сестрой Ольгой, которая была младше его на полтора года). Он часто падал и поднимал, как вспоминала впоследствии его старшая сестра, «отчаянный рев на весь дом». Однако неудачи совершенно не обескураживали его – успокоившись, он поднимался на ноги и снова отчаянно несся вперед – до следующего падения.
И в дальнейшем Володя оставался шумным ребенком, любил подвижные игры, беготню. Став постарше, он часто ломал свои игрушки, чтобы посмотреть, как они устроены внутри. Домашние много лет спустя вспоминали, как он немедленно разобрал на кусочки только что подаренную ему лошадку из папье-маше.
И все же мальчик быстро стал в семье всеобщим любимцем. Ему прощались многие шалости, которые не сходили с рук другим детям. Правда, и сам Володя никогда не делал ничего исподтишка, а напроказив, сразу же честно сознавался в содеянном. Мальчик с золотыми кудрявыми волосами и бойкими карими глазами – таким вспоминали его впоследствии члены семьи, таким он запечатлен на детских фотографиях.
Первый снимок Володи Ульянова. Здесь ему всего четыре года, но кажется, что уже виден знаменитый «ленинский прищур»
Володя рано выучился читать. С самого детства учеба давалась ему легко. Мать достаточно много внимания уделяла его развитию, однако не мучила лишними занятиями. Когда Володя решил отказаться от игры на фортепиано, она спокойно приняла его решение, хотя и сожалела о нем.
Здоровье Володи с раннего возраста было предметом беспокойства родителей. В частности, их тревожило его косоглазие. Врач, которому показали мальчика, поставил неутешительный диагноз: косоглазие врожденное и неизлечимое. Лишь много позже, уже под конец жизни, Ленин узнал, что речь идет не о косоглазии, а о близорукости. А пока что у него выработалась привычка щурить один глаз – тот знаменитый «ленинский прищур», который знаком многим из нас с детства. В 1878 году Володя долго и тяжело болел малярией, и временами казалось, что его жизнь в опасности.
Для того чтобы ухаживать за мальчиком (а потом и за другими младшими детьми), Ульяновы в 1870 году наняли няню – Варвару Григорьевну Сарбатову. Анна Ильинична впоследствии вспоминала о ней так: «Она была из того типа старинных нянюшек, которые, не имея своей семьи, всецело прилеплялись к семье своих питомцев, которым отдавали не только заботу за жалованье, но искренно горячую любовь (…). Помню ее довольно объемистую фигуру, помню чисто русское, скуластое (…) некрасивое лицо с небольшими черными глазами и гладко зачесанными под (…) чепец черными с проседью волосами. Носила она обычно темные ситцевые или шерстяные платья с крупной белой клеткой или белыми горошинами, необъятные сборчатые юбки и широкие свободные кофты. Помощь ее была прежде всего чисто физической, а затем выражалась в огромной преданности питомцам, так и ко всей семье. Своей ноты в воспитание няня, конечно, не вносила. Тут она всецело подчинялась матери».
