Александр Шульгин - PiHKAL

Давайте обратим внимание на выражение «добросовестно». Мы удаляемся от отягчающих обстоятельств и переходим к недокументированным причудам. Здесь может произойти все, что угодно, поскольку чтобы доказать, что представитель (представительница) власти оказался (-лась) недобросовестным (-ой), вы должны продемонстрировать, что он или она действовал (-а) опрометчиво или солгал (-а). «Я почувствовал запах метиламина, а для меня этот запах всегда означал лабораторию по производству метамфетамина, и это послужило мне доказательством. Оказалось, что это лаборатория по производству ЛСД и метиламина там нет. Но это ничего, ведь я действовал добросовестно». Свидетельство остается в силе.

«Моя тренированная собака сказала мне, что здесь есть марихуана. Как выяснилось, там были грибы, содержащие псилоцибин, и никакой марихуаны. Но это ничего, потому что я действовал добросовестно, руководствуясь реакцией своей собаки». Свидетельство остается в силе.

Отсюда вытекает использование «типичных портретов» людей, связанных с наркотиками. Если вы и ваше поведение соответствует этой модели, как опять же добросовестно решат наблюдатели, то вас останавливают и обыскивают. Власти хранят в секрете точное описание подобных портретов, но в аэропортах в общую картину входят такие параметры, как цвет кожи, спешка, покупка билета в один конец и оплата его наличными. Если человек похож на курьера, то его задерживают, допрашивают и обыскивают настолько детально, как того хочет представитель власти. Если же человек по виду и поведению напоминает «глотателя» (это тот, кто заглатывает мешочки с наркотиком, чтобы потом вынуть их из желудка), то его могут также проверить рентгеном без его на то согласия и по желанию задерживать до тех пор, пока содержимое его желудка не выйдет наружу естественным путем.

Что касается автомагистралей, то здесь портрет подозреваемого включает не только внешний вид водителя, но и манеру его езды, а также — хотите верьте, хотите нет — степень соблюдения им местных ограничений скорости (чтобы не привлекать внимания). «На его машине был номерной знак Флориды, да и автомобиль выглядел дорогим, к тому же он ехал с точным соблюдением ограничений скорости. По-моему, он похож на курьера. Я задержал его и в бардачке его машины нашел $5.000 наличными. На банкнотах были обнаружены следы кокаина. Я конфисковал деньги, но не выдвинул водителю никакого обвинения».

Конфискация остается в силе, потому что была проведена добросовестно, и потому что следы кокаина на деньгах свидетельствуют о том, что они имеют отношение к какому-то преступлению, связанному с наркотиками.

Однако правительственные судебные эксперты доказали, что на поверхности выбранных наугад образцов бумажных денег в Соединенных Штатах в наше время всегда имеется обнаруживаемое количество кокаина. У нас теперь есть настолько чувствительные приборы, что они теоретически могут отследить кокаин на любой банкноте любого достоинства в бумажнике любого человека.

Несмотря на то, что в прошлом году Верховный суд одобрил использование «типичных портретов» в отношении пассажиров самолетов, я по-прежнему чувствую, что власти могут слишком легко злоупотребить подобной формой перехвата и допроса. А в нашей стране в этом нет необходимости и к этому не следует стремиться.

Проследим постепенно ухудшающееся качество доказательств вины до конца. Далее мы обнаруживаем уровень, на котором установление виновности даже не подразумевается. Это все расширяющееся пространство деятельности полиции в рамках борьбы с наркотиками, где презумпция невиновности просто отвергается. Если человек больше не считается невиновным, то он автоматически становится виновным. И теперь уже самому обвиняемому нужно доказывать, что он не совершал уголовного преступления. Я говорю о выборочных анализах мочи.

Отсюда вытекает довольно резкое заявление, но я произнесу его со всей искренностью и от всего сердца.

Нет такого закона, на основании которого в моей стране в любое время и в любом месте можно проводить анализ мочи любого человека, пока нет причины подозревать его в совершении преступления.

Позвольте мне повторить это еще раз, только другими словами. Требовать от человека, чтобы он пописал в стаканчик, когда вам этого захочется, без документально зафиксированной причины подозревать его в использовании запрещенного наркотика — это недопустимо в нашей республике. Вы словно говорите ему: «Я полагаю, что твое поведение не соответствует тому, какое одобряю я. Докажи мне, что это не так».

Это возмутительно.

Это недопустимо.

Я не беспокоюсь за человека, который является пилотом самолета № 1 с президентом на борту или работает на атомной подводной лодке с 24 ракетами Trident II D-5. Даже представить себе невозможно, чтобы у такого человека когда-нибудь потребовали сдать мочу на анализ, если нет причины подозревать ухудшение его работоспособности. Да, мы можем потерять самолет в одном случае или нарваться на перестрелку в другом, но это будет незначительная для нас плата за то, что наша нация уважает неприкосновенность личной жизни и презумпцию невиновности.

У пилота самолета или оператора, запускающего ракеты с атомной подлодки, может быть плохое настроение по многим причинам (поссорился с любовницей, съел подгоревший гренок на завтрак). Поэтому наши усилия должны быть направлены на оценку его поведения, его способностей и навыков. Можно проверить его рефлексы и координацию, чтобы удостовериться в его недееспособности. Если есть повод считать его не совсем компетентным для выполнения той работы, для которой он призван, тогда — и только тогда — можно оправдать проведение анализа его мочи.

В любом случае, слепой поиск наркотиков в моче пилота может обеспечить лишь ничтожную защиту от ненормального поведения, поскольку он вылетает сегодня, а результаты анализов будут готовы на следующей неделе. При таких условиях защиту обеспечить невозможно.

Я считаю, что основная причина, вызвавшая широкое распространение анализа мочи, заключается в том, что это быстро растущая отрасль промышленности, которая приносит немалые доходы.

Власти предпринимают и другие действия, иллюстрирующие эту позицию «признайте их виновными, и пусть они сами доказывают обратное». В прошлом году Администрация по контролю за соблюдением законов о наркотиках связалась со всеми рекламодателями, предлагавшими в контркультурном журнале Higt Times оборудование для садовой гидропоники. У них изъяли списки покупателей. Ко всем, кто сделал любую покупку этого рода, нанесли визит агенты Администрации на том основании, что эти люди, дескать, выращивают марихуану. После налетов на нескольких невинных любителей орхидей энтузиазм властей увял. Но деспотичность этого мероприятия демонстрирует ужасающую картину действий наших органов правопорядка.