Леонид Млечин - 23 главных разведчика России

Йон дружил с принцем Луи-Фердинандом Гогенцоллерном, вторым сыном наследного принца, внуком последнего кайзера Вильгельма 11. Поэтому Йон был посредником для монархистов, которые желали восстановления монархии в Германии, среди них были бывший глава Лейпцига Карл Герделер и генерал Людвиг Бек.

Отто Йон по делам «Люфтганзы» часто ездил в Лиссабон и Мадрид, где наладил отношения с английскими разведчиками и передавал им записки от Герделера. Немецкое сопротивление пыталось установить контакты с англичанами. Англичанам Йон не понравился. Во-первых, он не передавал им никакой разведывательной информации. Во-вторых, англичане не хотели сотрудничать с немецкой оппозицией, которая не соглашалась с требованием союзников о полной капитуляции.

На Йона обратил внимание агент советской разведки Ким Филби, который сообщил о нем в Москву. Филби подозревал, что немец из авикомпании в реальности двойной агент, действующий под диктовку гестапо, иначе как ему удавалось так часто бывать в Португалии и Испании?

На самом деле сразу несколько представителей антигитлеровских сил попытались наладить контакты с союзниками. От их имени немецкий дипломат Адам фон Тротт цу Зольц несколько раз ездил в Швецию. Он просил дать право немцам самим сформировать правительство после убийства Гитлера, а не требовать безоговорочной капитуляции.

Но союзники не хотели делить немцев на плохих и хороших. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль приказал своему министерству иностранных дел не откликаться ни на какие попытки договариваться о мире, исходящие от немецких политиков. Президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт подтвердил: единственное условие прекращения войны – «безоговорочная капитуляция Германии».

Участники сопротивления много раз пытались убить Гитлера. Ближе всех к цели подошел полковник Клаус Шенк граф фон Штауфенберг. Полковник служил в генеральном штабе. В 1943 году его прикомандировали к 10‑й танковой дивизии, которая воевала в Северной Африке. Штауфенберг был тяжело ранен, и врачи решили, что он безнадежен. Полковник лишился руки и глаза, но выжил. Лежа в госпитале, он решил, что должен избавить Германию от Гитлера.

Несмотря на увечья, ему разрешили продолжить службу в штабе армии резерва. Его регулярно вызывали на совещания в ставку. 20 июля 1944 года он поставил портфель с взрывчаткой под стол, на котором разложили карты. Через пару минут Штауфенберг, извинившись, попросил разрешения позвонить и вышел.

Но последствия взрыва не были столь сильными, как казалось со стороны. Погибли в общей сложности четыре человека. Гитлер был контужен, оглох, поранил руку и ударился головой о стол. Прибывшему доктору Мореллю фюрер гордо говорил:

– Я неуязвим! Я бессмертен!

Несмотря на то, что Гитлер остался жив, заговорщики все равно имели шанс взять верх в стране. Тогда война закончилась бы на год раньше. Но участники заговора действовали медленно и неуверенно. Они погубили себя и своих близких. Несколько мятежных генералов успели покончить с собой, остальных повесили или расстреляли. Четыреста следователей гестапо вели расследование по всей стране.

Отто Йон чудом ускользнул от нацистов, бежав в Португалию. Оттуда британская разведка переправила его в Лондон. Он сотрудничал в отделе, занимавшемся психологической войной против нацистской Германии, и на британском радио, которое вещало на немецком языке. После войны он помогал англичанам искать подлежащих наказанию военных преступников. На Нюрнбергском процессе был переводчиком на допросах. Он помог британским юристам подготовить обвинение против одного из самых известных гитлеровских военачальников – генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. В 1949 году Манштейн был приговорен британским военным трибуналом к восемнадцати годам тюремного заключения. Многие западные немцы сочли приговор слишком суровым и считали Йона предателем.

Когда родилась Федеративная Республика Германии, возник вопрос о создании собственной службы безопасности и о кандидатуре ее начальника. Союзники решили, что ФРГ вправе иметь контрразведку для борьбы с коммунистами, которые пытаются захватить всю Германию, но она не будет обладать полицейскими полномочиями. Она должна собирать информацию и анализировать ее. Ведомство по охране конституции не имеет право проводить аресты, обыски, допросы или конфисковывать имущество. Если такие меры требуются, контрразведка передает дело в прокуратуру или полицию.

Ведомству по охране конституции поручили бороться с левым и правым экстремизмом, шпионажем и деятельностью иностранцев, представляющей опасность для государства. Кроме того, ведомство дает допуск государственным служащим, которые имеют доступ к секретной информации. Федеральные земли добились того, что полномочия были поделены, и появились земельные ведомства по защите конституции. Вся собранная ими информация заносится в банк данных федерального ведомства, оно не имеет права контролировать работу земельных отделов.

Тогдашний канцлер ФРГ Конрад Аденауэр хотел иметь на посту начальника Ведомства по охране конституции своего человека, но это были времена, когда Бонну приходилось прислушиваться к мнению оккупационных держав. Сам Аденауэр зависел от западных держав и не смог возразить, когда они поставили в конце 1950 года на этот пост Отто Йона. Тем не менее канцлер Аденауэр обиделся.

Министр внутренних дел ФРГ Герхард Шредер тоже считал Йона ставленником англичан. И ему это тоже не нравилось. В июне 1954 года министр откровенно заявил, что назначит нового начальника ведомства, как только Федеративная республика станет полностью независимой.

Его слова не остались неуслышанными.

Через три недели после этого заявления министра Отто Йон перебрался в Восточный Берлин и наговорил массу вещей, очень неприятных для канцлера Аденауэра, министра Шредера и начальника западногерманской разведки Гелена…

Каким образом доктор Йон из Западного Берлина перебрался в Восточный?

20 июля 1954 года, в годовщину покушения на Гитлера Отто Йон как участник Сопротивления приехал в Западный Берлин для участия в митинге, посвященном тем, кто пытался убить Гитлера. Назад в гостиницу Йон не вернулся.

Отвечал за эту операцию подполковник Чернявский. И он ответил мне на главный вопрос: по своей воле перешел доктор Йон из одного Берлина в другой, или же его похитили?

Берлинский врач-психиатр Вольфганг Вольгемут давно знал Отто Йона, лечил его брата. Вольгемут считал себя коммунистом. Он встречался с советскими разведчиками. Он не был агентом, на профессиональном языке его роль именуется так – «доверительный контакт». Он и обратил внимание советских разведчиков на разочаровавшегося во всем Йона, который в плохих отношениях с собственным правительством. Возник вопрос: а не согласится ли он поставлять советской разведке секретные документы? Вольгемут выразил сомнение: Йон не тот человек.