Сергей Есин - Дневник, 2006 год

«На премьеру спектакля «Гибкая пластинка» по повести С.Есина (постановщик В.А.Симакин) приезжали Ю.Апенченко, В.Клименко, Б.Тихоненко. И, конечно, С.Есин. После премьеры сидели у нас часов до четырех Юра Апенченко, Володя Клименко, которого не видел с 57-го, и наш актер Эмиль Очаговия с женой. Днем следующего дня, т. е. в воскресеье, заехали к нам уже втроем: Юра, Володя и Сергей. Борис Тихоненко так и не появился: уже в театре был пьян. Не столь разговоры были интересны, сколь любопытно было взглянуть друг на друга. Отяжелели мы все и огрубели, вероятно, тоже — в сравнении со студенческой нашей молодостью, но превращение Юриного лица разительно: исчезли следы тонкости, «трепетности»…»

В четыре, как всегда, провел семинар: иркутянин В.Рудаков — две главы из его повести «Институт». Но не тот институт, о котором пишу я. Это перестройка и оборонное НИИ, которое закрывают. Без малейшей претензии, точно, глубоко, душевно. Но пока только две главы. Как я и предполагал, семинар оказался короткий, все было ясно; посидели с ребятами, отметили ошибки и хорошие места, и я быстро на метро отправился на Лубянку в «Библио-Глобус» на презентацию книжной серии «Новая библиотека русской классики — обязательный экземпляр». Поехал-то я туда, потому что вроде надо было как председателю книголюбов, скорее из чувства долга и обязательств перед Людой Шустровой, но оказалось, что это и интересно, и, по сути, что-то новое.

Здесь надо бы разместить большой комментарий о том, как постепенно мы возвращаемся к строму. Вернее, начинаем понимать, что это старое есть проверенный и выбранный, как единственный и оптимальный, путь к результату. И, несмотря на то, что в глазах власти он заклеймен «коммунистическим» происхождением по нему необходимо идти. Но идти так, как шла советская власть, заботясь обо всех и заставляя общество в известной мере жить в аскетизме, чем, может быть, и рождались взлеты духовности, — так идти мы не можем: средства уже давно отданы тем, кто пришел на смену власти. А пришли жадные, чванливые, не желающие делиться. Но, тем не менее, и они сами, и государство понимают: происходит что-то, что может сорвать все их планы. Чего и правительство, и бизнес взялись за книгу и чтение? Бизнес — потому что понял, лишившись читателя (а он его лишается, несмотря на малоформатные тиражи), он потеряет свои деньги. Для государства же — с потерей читающего и живущего хоть какой-то духовной жизнью общества возникли проблемы воспитания следующей генерации граждан, роста преступности, деградации социальной жизни. Любое государство, любые чиновники хотят управлять породистыми баранами, дающими высокосортную шерсть при стрижке. Нужны квалифицированные рабочие, нужны сильные и грамотные солдаты.

Здесь, конечно, надо бы сказать и о проблеме пьянства. Она не возникла просто так, она, как наркомания, началась с экономики, с «прикорма» наркотиками населения. Теперь схватились, потому что подпирают избиратели, потому что подпирает весь ход жизни. В Литературке я недавно прочел некоторые данные. От «пьяных денег» Екатерина II получала 29 процентов госдоходов. Николай II — 30 процентов. При Борисе Ельцине осталось только 2 процента. Значительно выгоднее было а) иметь пьяную страну, поэтому государство отдало свою монополию водочной торговли; б) нужно было, чтобы соратники по «революции завлабов» составили свой капитал.

Приблизительно то же самое случилось и с другими статьями доходов, и госмонополии ушли в частные руки. Так оскудевал бюджет. А уж чего стоят невероятные истории последних месяцев с отравлением некачественным алкоголем. В Белгородской области отравилось 912 человек, умерло 44, в Иркутской области — 559, умерло 15. Пресса публикует статистику и по другим регионам. Почему предприниматели решили травить людей дешевой водкой? С 1-го января государство ввело налог в 159 рублей на литр этилового спирта, вот бизнесмены и перешли на спирт технический, изопропиловый. И дешевле, и без налогов.

Но пора вернутся к книгам.

В «Библио-Глобусе» я встретил много знакомых. В нижнем зале, где обычно проходят презентации, сидели Н.Дементьева, В.Мирнев, наш самоназначенный президент Академии русской словесности Юра Беляев, издатель М.В.Дегтярев, президент фонда Бориса Ельцина А. А. Дроздов. Вот и Ельцин пригодился! Я порадовался за первые две книги, которые показывали публике. Два — для меня — самых знаковых писателя русской литературы. Петр Павлович Ершов «Конек-Горбунок. Избранные произведения и письма» и Николай Семенович Лесков «Человек на часах. Избранные повести и рассказы». Почему не с Ильфа и Петрова или, скажем, не с Василия Гроссмана? Здесь стоило бы посмотреть редколлегию. Точно — во главе ее Ник. Скатов. Среди членов — Ю.Л.Воротников и Ю.М.Поляков. Славный момент: на благотворительной основе книги будут распространяться через ведущие библиотечные коллекторы страны. Если бы и дальше так, если бы только серия была выпущена до конца!

Много говорили о падении интереса к чтению. Говорили — все: и Мирнев, и Дементьева, и Дегтярев — говорили небессодержательно и небезынтересно. Что-то сказал и я, увидев некоторое разочарование на лице Юры Беляева. Но наши призывы — это призывы гуманитариев, еще мыслящих по-советски. Все отчетливо понимали, что сделать что-то можно не при помощи компьютеров, а только через экономику, через, как и «при советской власти», планомерную и ежедневную работу — через учителей, которым нужно дать зарплату; через родителей, у которых должно оставаться время на детей; через библиотеки, которые не должны стоять необновляемыми фондами двадцать лет; через целенаправленную политику в книжном издании. Детские книги, приносящие самый крупный доход, — самая низкопробная отрасль книжного дела. Но здесь начинается рассказ, — где, друзья, бюджетные деньги? — с которого я и начал.

9 декабря, суббота. Утром телевизор огорошил новой катастрофой. В Москве загорелась наркологическая больница. Пожар вроде затушили быстро, но в огне, за железными решетками и металлическими дверями сгорело 45 человек. Чего здесь скажешь? Читаю это через три (или два?) года после написания. В Перми сгорел клуб «Хромая лошадь». На сегодняшний день погибло 145 человек. Так мы поднимаемся с колен. Россия и впрямь, как хромая лошадь, идет по кругу бедствий. Вот тебе и Птица-Тройка. Как спрашивал герой Шукшина: «А кто в тройке-то? Чичиков?» — примечание редактора (или автора — как угодно). С этими печалями я и поехал в Обнинск. Погода пока стоит хорошая, надо бы очистить участок от листьев.

Вчера в передаче у Киры Прошутинской разбирали поправки к закону о выборах. Круг интеллектуальной и управленческой коррупции уплотняется. Сначала отобрали при выборах пункт в бюллетенях «против всех», потом добавили процент голосов для прохождения партии в парламент, теперь пытаются переделать систему выборов в Совет Федерации. Сегодняшняя верхушка делает все, чтобы остаться при власти навеки. Обо всем этом и говорили в передаче. Сидели «эксперты», проводящие линию правителей, в частности Мигранян. Иную точку зрения представляла Хакамада, с которой я впервые совершенно согласен, хотя и она из партии аллигаторов. Хакамаду спросили, будет ли она еще раз баллотироваться в Думу. Она ответила, что в голливудских фильмах твердо решила больше не участвовать. Что-то подобное испытал и я, после того как два раза меня прокатили сначала на «Большой книге», а потом и на «Буккере». Кстати, впечатления были сравнивымы и с тем, когда прокатили Доронину с ее «Вассой». Теперь, когда все позади, в том числе и огорчения, хотел бы как летописец отметить, что «Букер» получила Ольга Славникова за роман «2017».