Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль
подговорил арабов в Яффо не подключаться к нашей электрической сети. Но я попытаюсь. Рок, между прочим, французский консул.
— Погоди, Бенци, 14 июля — день взятия Бастилии. Хорошо бы это использовать.
Все попытки Рутенберга уговорить мэрию Яффо успеха не имели. Убедить жителей присоединиться к проекту она не желала, сознавая неодолимость преграды и напряжённые отношения между евреями и арабами. Ещё в феврале 1923 года старейшины Яффо приняли решение противодействовать сионистскому плану электрификации. На улицах Яффо даже расклеяли листовки: «Если заработает компания Рутенберга — заработает идея еврейского национального дома». В то же время проходил всеарабский съезд, на котором было принято решение о бойкоте электрической компании.
И тут появился шанс. У Диковски завязался роман с сестрой жены Рока, красавицей-блондинкой из Эльзаса. В тот вечер они втроём вели беседу в гостиной, когда в комнату вошёл Альфред.
— Здравствуйте, дамы. Я вижу, вы приятно проводите время с молодым человеком.
— Господин Рок, недавно Вы совершили очень выгодную сделку, продав Рокаху и его товарищам большой участок бывшей фермы. Несколько дней назад мы открыли первую в городе и в стране электростанцию. Она не только для нас, евреев. Она для всех её жителей.
— Что Вы хотите этим сказать, господин Диковски?
— Я понимаю Ваши чувства, господин Рок. Но жизнь идёт вперёд. Да Вы и сами сознаёте, что начался век электричества. А скоро национальный праздник Франции. Я предлагаю Вам подключить свой дом к электрической сети. Тогда Вы сможете осветить большой красивый сад электрическим светом. Ведь у Вас, я знаю, в этот день много гостей.
Рок посмотрел на жену и её сестру, потом перевёл взгляд на Бенциона. Он понял, что этот симпатичный еврей прав — пора прекратить препирательства в городе и надо использовать этот шанс.
— Вы в Яффо ещё ничего не сделали, — возразил Альфред.
— У нас большой опыт, — произнёс Бенцион. — Мы в Тель-Авиве сеть быстро построили.
— Ладно. Кто-то ведь должен начать. Я, пожалуй, соглашусь.
— Прекрасно, — обрадовался Диковски. — Я завтра утром приду в Вашу контору подписать договор.
— Буду Вас ждать, — сказал Рок и направился к выходу.
Женщины заулыбались и предложили выйти в сад, который Бенцион предложил осветить. Вечерело, редкие звёзды пронзили небосвод своим дальним светом. Анна подошла к Диковски и неожиданно поцеловала его в губы.
Утром Рок подписал договор, и Рутенберг распорядился немедленно приступить к работе. Вдоль бульвара Короля Георга поставили столбы и три трансформатора, установили фонари и протянули провода. Работали днём и ночью. 14 июля сотни гостей с восторгом смотрели на красивый, освещённый электрическим светом сад господина Рока. Уже назавтра арабские жители Яффо появились в офисе Электрической компании на улице Ха-Хашмаль 16. Идея электрификации захватила жителей города.
Ещё накануне запуска станции Рутенберг пытался создать у правительства в Иерусалиме впечатление, что он договорился с властями города. Теперь он уже мог наверняка заявить, что соглашение достигнуто, и правительство должно перевести деньги муниципалитету Яффо, чтобы оплатить строительство линии и трансформаторных подстанций и дать всем жителям возможность присоединиться к электрической сети.
Иерусалимская концессия Мавроматиса
Рутенберг мог быть доволен. Электростанция в Яффо работала и обеспечивала электричеством город и его ближайшие окрестности. Два года назад он подписал с британскими мандатными властями протокол об электрификации всей страны. Но из общей картины выпадал Иерусалим. Он планировал построить гидроэлектростанции на Иордане и проложить до Иерусалима высоковольтные линии. Не один раз смотрел он на вывешенную на стене его кабинета в офисе компании карту Эрец-Исраэль с прочерченными станциями, трансформаторными и распределительными подстанциями и линиями электропередач. Этот план он вынашивал ещё в Америке. Приехав сюда, он скорректировал его и демонстрировал Черчиллю и Сэмюэлу. План производил на всех впечатление. А теперь, возможно, придётся стереть его немалую часть. Трудней будет также обосновать строительство гидростанции на Иордане: Иерусалим, Рамалла, Вифлеем и прилегающие деревни являлись крупными потребителями электроэнергии.
Тяжба между Еврипидом Мавроматисом и британским правительством тянулась уже два года. Ещё до войны 27 января 1914 года между городом Иерусалимом и турецкоподданным греком были подписаны договоры о концессиях. Они включали поставку воды, электроэнергии и сооружении трамвайного сообщения. Концессии Мавроматиса распространялись на территорию радиусом в двадцать километров внутри окружности, центром которой являлся Храм Гроба Господня. В конце войны британские власти отказались признавать их силу. Но грек Еврипид был настойчив. Он утверждал, что ущемлён в своих законных правах, так как его концессии пересекаются с концессиями, которые правительство передало Рутенбергу. Попытки британцев отменить утверждённые османами концессии к успеху не привели. Тогда британские власти предложили Мавроматису договориться полюбовно с Палестинской электрической компанией о справедливой компенсации за отказ от прав на снабжение города электричеством. А также предоставить планы по строительству трамвая и водоснабжению. В октябре 1922 года британская администрация направила ему письмо, в котором отказывалась признавать Яффские концессии Мавроматиса. Она частично признавала Иерусалимские концессии, но отметила, что водовод от Рош-Айна до Иерусалима, построенный ею после войны, фактически отменяет его планы водоснабжения. Мавроматис ответил, что готов удовольствоваться «справедливой компенсацией». В противном случае он требует утверждения предоставленных им планов, чтобы начать строительство. Ему предложили назвать сумму, и он её представил.
Рутенберг внимательно следил за происходящим диалогом. Ему было, чем заняться. Но однажды, когда он в Тель-Авиве сидел за столом в своём кабинете, раздался телефонный звонок. Он поднял трубку.
— Пинхас Рутенберг слушает, — сказал он.
— Хелло, господин Рутенберг. Говорит секретарь Верховного комиссара. Сэмюэл желает встретиться с Вами.
— Я буду у него завтра часов в одиннадцать утра.
— Благодарю Вас. Я сообщу комиссару.
