Алексис Токвиль - Демократия в Америке

Коттон Мэзер был евангелическим священнослужителем, родившимся и прожившим всю свою жизнь в Бостоне.

Все то рвение и все те религиозные страсти, которые в свое время привели к созданию колоний Новой Англии, одухотворяют и оживляют его повествование. Его писательская манера не безупречна, в ней часто проявляется недостаток хорошего вкуса, однако он захватывает внимание своим энтузиазмом, который в конечном счете передается читателю. Автор часто нетерпим, а еще чаще—легковерен, но вы никогда не почувствуете в нем сознательного желания обмануть. В его сочинении иногда даже встречаются великолепные пассажи и глубокие, правдивые мысли, как, например, нижеследующие.

«До прибытия пуритан,—пишет он (т.1, гл.1У, с.61),—англичане много раз пытались заселить страну, в которой мы живем. Однако поскольку они не ставили перед собой никакой более высокой цели, чем сугубо материальный успех, то, встречая препятствия, они тотчас же отчаивались. Так бывало до тех пор, пока в Америку не прибыли люди, которыми двигала, придавая им силы, высокая религиозная идея. И хотя у них оказалось больше врагов, чем, возможно, у основателей всех других колоний, им удалось воплотить свой замысел, и созданные ими поселения просуществовали вплоть до наших дней».

Свое суровое повествование Мэзер иногда смягчает образами, полными доброты и нежности. Рассказав, например, об одной английской даме, которая, подчиняясь религиозным убеждениям, последовала за своим мужем в Америку и, однако, вскоре угасла, не

303

сумев перенести тягот и лишений добровольного изгнания, он добавляет: «Что же касается ее достойного супруга, Айзека Джонсона, то он попытался жить без нее, не смог и умер» (т.1, с.71).

Книга Мэзера чудесным образом передает ощущение того времени и тех мест, которые он стремился описать.

Желая нам объяснить, какими мотивами руководствовались пуритане, когда пытались найти себе убежище по другую сторону океана, Мэзер пишет: «Господь Всевышний воззвал к тем из своих сыновей, которые обитали в Англии. Он заставил сразу тысячи людей, никогда прежде не видевших друг друга, услышать слово Божие и наполнил их сердца желанием оставить свою полную удобств жизнь на родине, дабы переплыть грозный океан и обосноваться среди еще более грозной пустыни с одной-единственной целью — беспрепятственно следовать его заветам.

Теперь, прежде чем мы пойдем дальше, — добавляет он, — нелишне будет сказать о причинах этого начинания, с тем чтобы они были должным образом восприняты нашими потомками; особенно важно напомнить о них нашим современникам, дабы они, не утратив той цели, за которой упорно шагали их предки, не стали пренебрегать подлинными интересами Новой Англии. Поэтому я привожу здесь то, что было найдено в одной из старых рукописей, объясняющей некоторые из этих мотивов.

Во-первых, было бы великой заслугой перед Церковью распространить Евангелие в этой части света (в Северной Америке), дабы возвести здесь оплот, способный защитить верующих от происков Антихриста, стремящегося основать свое царство во всей вселенной.

Во-вторых, все другие Церкви Европы постигло запустение, и существует опасность, что Господь уже вынес этой нашей Церкви свой приговор. Кто знает, не предназначил ли Он место сие (Новую Англию) в качестве убежища для всех тех, кого Он хотел бы спасти от всеобщего уничтожения?

В-третьих, те страны, в которых мы живем, кажутся уставшими от количества своего народонаселения; человек — самое ценное из всех творений, ценится здесь меньше той земли, по которой он ходит. Дети, соседи, друзья, особенно бедные, считаются здесь тяжким бременем, и люди отвергают то, что при нормальном порядке вещей доставляет высшие радости жизни.

В-четвертых, мы так охвачены страстями, что уже никакое богатство не позволяет человеку поддерживать свой престиж среди равных себе. Однако того, кто не достигает богатства, презирают, и поэтому люди всех профессий стремятся обогащаться незаконными путями, вследствие чего человеку честному становится трудно избежать лишений и бесчестья.

В-пятых, школы, где обучают наукам и вере, столь коррумпированы, что большинство детей, причем часто лучшие, наиболее способные из них, на которых возлагались самые обоснованные надежды, оказываются совершенно испорченными из-за множества виденных ими дурных примеров, а также по причине распущенности их окружения.

В-шестых, разве не вся Земля являет собою сад Господень? Разве не дана она детям Адама для того, чтобы они обрабатывали и украшали ее? Отчего же должны мы здесь утесняться, испытывая нехватку земли, тогда как огромные территории, равным образом пригодные для жизни людей, остаются необжитыми и невозделанными?

В-седьмых, какое деяние может быть благороднее, прекраснее и достойнее христианина, нежели создание Реформированной Церкви и поддержание ее в период младенчества, объединение наших сил с силами верных людей, чтобы укрепить ее, содействовать ее процветанию, защитить от напастей, а может, и спасти от полного разрушения?

И в-восьмых, если бы известные своей набожностью люди, жизнь которых окружена здесь (в Англии) богатством и счастьем, оставили все эти земные блага ради того, чтобы основать эту Реформированную Церковь, и согласились разделить с нею неопределенность положения и тяготы судьбы, это было бы великим, полезным примером, который воодушевил бы верующих в их молитвах за колонии и вдохновил бы многих других людей последовать их начинанию».

Далее, освещая позиции Церкви Новой Англии в вопросах морали, Мэзер яростно обрушивается на обычай произносить за столом тосты за здравие, который он называет языческим и богомерзким.

304

С аналогичной суровостью он запрещает все те украшения, которые только могут женщины носить на голове, и безжалостно осуждает распространившуюся, по его словам, среди них моду оголять шею и руки.

В другом разделе своей работы он подробно рассказывает о многочисленных фактах колдовства, устрашавшего тогда Новую Англию. Несомненно, что прямое, явное вмешательство дьявола в дела сего мира представлялось ему неоспоримой, вполне доказанной истиной.

Во множестве мест этой же книги проявляет себя тот дух гражданской свободы и политической независимости, который был столь свойствен современникам автора. Их принципы управления обществом проявляются на каждом шагу. Так, например, мы узнаем, что жители Массачусетса в 1630 году, то есть всего через десять лет после основания Плимута, собрали 400 фунтов стерлингов для создания собственного университета в Кембридже.