Семен Луцкий - Сочинения
«Мне о любви не говорить, не петь…»[135]
Мне о любви не говорить, не петь,Но руки сжать и, уронив на рукиПылающую голову, сидеть,Перегорать отчаяньем разлуки.
Но мочи нет. И ты опять близка —О сокрушающая близость эта…Как дуновенье ветра у виска,Прикосновенье благостного света.
Я разобью упрямую свирель,В тебя уйду от звуков, снов и знаков.…Моя Россия! о тебе льМне петь, и говорить, и плакать?..
НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ СТИХИ[136]
Chartreuse(«Мохнатые ели — монахи…»)[137]
Мохнатые ели — монахиНе зябнут от северной бизы —Поверх власяницы-рубахиНа них серебристые ризы…
Могучие ветки застыли,Как руки, поднявшись в молитве,А ветер им шепчет о были,А ветер поет им о битве…
Средь них прохожу, точно в храме,Забыты сомненья и страхи…Чу, здесь говорят с небесамиСуровые ели-монахи.
Belmont, 19/I <19>17Северное слово («Оно пронесется, как топот…»)[138]
Оно пронесется, как топот,Как шелест весенних полей,Как моря далекого ропот,Как песня кристальных ночей…
Ему не поверят, как сказке,Как призраку хрупкой мечты,Но в поле, как чистые глазки,Огненные вспыхнут цветы…
Оно пронесется пожаромИ в небе все звезды зажжет,Ах, светлые крылья недаромВ орлиный срываются лет…
8. III. <19>17Вечерний гекзаметр
В сумерки долго стоял на мосту, опершись о перила,Глядя на светлую воду и странно мечтая…С рокотом нежным куда-то волна за волной уходила,Грустно ее провожала звезда золотая…
Робко мигая, вдали одинокие точки манили —Города, вдруг утомленного, бледные очи…Волны все шли, уходили и вечер с собой уносили…Веяло ночью, и жизнь казалась короче…
Что так болела душа и о чем так безумно молила?Или вернуть захотела ушедшую ласку?Разве не знала — зачем, как живые, дрожали перила,Разве поверила снова в крылатую сказку?..
Lyon 15.VII. <19>171919 («Мы заблудились без дороги…»)[139]
Мы заблудились без дороги,Покинул нас великий Бог,Направо — царские чертоги.Налево — ленинский острог.Как сон, прошла весна златая,Погибли правда и любовь,И стонешь ты, страна родная,И всюду кровь, и всюду кровь…Свобода — светлая невестаПод белоснежною фатой,Нет, не среди рабов ей место,Ей нужны сильные душой…А мы, бесславные потомкиГероев с пламенной мечтой,Мы — бури жалкие обломки,Мы — полунищие с сумой.Могли ли мы ее порываСвятую чистоту спасти?Мы были на краю обрыва…Прости, о родина, прости!..Твоей тоски, твоих мученийМы недостойные сыны,Свободы гибнет светлый гений,А мы лишь пламенных стремленийИ лишь бессилия полны.
4. III. <19>19Вечерняя муза («Монахиня с задумчивым лицом…»)[140]
Монахиня с задумчивым лицом,С глазами грустными и в траурной одеждеПриходит вечером в мой одинокий домПеть песни о любви, о вере, о надежде…
Я жду ее — и знаю, что придет…Она в углу найдет мою немую лируИ чуть коснется струн. И лира запоетИ душу унесет к надзвездному эфиру…
Когда же я о Боге загрущу,Она, зардевшись вдруг, стыдливо поцелуетИ скроется, как тень — в обитель, где тоскует…Я буду вновь один, но миру все прощу…
Givors, 16.V <19>20Памяти А. Блока («…Перешепот ветвей…»)
…Перешепот ветвей,Ветер медленной грезой приходит-уходит,В заколдованной роще лучей и тенейКто-то бродит.Кто-то бродит и ждет,Что-то ищет, зоветИ рыдает душой опустевшей,Но бесслезные очи, как пропасть — без дна,И души его тень средь теней так черна,Как тоска по любви отлетевшей…О, зачем над бровями терновый венец!Брат, ты жив иль мертвец?…Переклики встревоженных птиц,Звон подземный ручья у корней…Сколько в мире холодных сердец,Средь священных страниц сколько черных страниц…В Богом проклятой роще теней.…Тот, кто бедных бедней повалился вдруг ниц,Повалился у пней и молчит…А над ним высоко в переплете ветвей,Как алтарь изувера-пророкаЧеловеческой кровью горитЧерно-алое небо Востока…
28. VIII <19>21«На русское — так непохожее…»
На русское — так непохожееЧужое небо надо мной…Я — странник Божий, я — прохожий,Иду невольною тропой…
Иду, и все, что яд в «сегодня»И все, что русское во мне,Горит в душе, как в преисподнейИ стонет на туманном дне…
Чужую землю попираюНеверным шагом, не спеша…О, знает кто, о чем мечтаю,Чем обезумлена душа?
О, знать бы, знать — куда иду я,Когда, каким путем придуВ родную, пьяную, больнуюРоссию, бледную, в бреду…
Усталый странник, чуть шагаю,Сам бледен-бледен, с виду — тих,И русской песни грустный стихНепозабытый называю…
А сердце медленным огнемРоняет тяжкие кровинкиНа непонятные мне днем,А ночью страшные тропинки…
Givors, 15. XII <19>21«Звезд искристых трепетанье…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
