В Макеев - А раньше - целая жизнь

- Не зазнавайтесь смотрите, артист! - улыбнулся Виктор Николаевич.

- Вот это, товарищ майор, мне никогда не угрожает!

Заместитель командира полка майор Иван Яковлевич Мелкий выступление авиамеханика не оставил без внимания, на "карандаш" взял. "Надо, - решил он, - привлечь его в полковую самодеятельность".

17

- А ведь прошли времена, когда мы воевали только над землей, вроде как сухопутными моряками стали. Прошли! Теперь больше над морем летать будем, говорил командир полка майор Мазуренко помощнику по летной подготовке майору Каштанкину и заместителю по политической части майору Мелкому. - Новое сегодня в штабе сказали; "Мы морские летчики, море - наше поле боя".

- Хорошо, как призыв звучит, - заметил замполит, доставая блокнот. Он что-то хотел записать, но отложил блокнот и добавил: - Для коммунистов в коротких словах целая программа работы.

- Верно, задачи в общем понятны, - продолжал майор Мазуренко и стал развивать давно родившиеся у него мысли. - Поле боя - не просто место боя. Географическое, что ли. На нем мы новые приемы действий применяем. Самолеты сейчас лучше оснащаются, - стало быть, и новую технику.

- И еще на поле боя люди мужают, мастерство их растет, - добавил политработник.

- Согласен. На все сто процентов согласен! А нам, товарищ майор, повернулся он к Каштанкину, - на занятиях по тактике надо учить атакам в море с разных направлений и малых высот.

- Дорог в бою много, а успех на самой верной лежит, - сказал задумчиво Виктор Николаевич.

- Будем учить, как ее выбрать, самую верную для боевого успеха, согласился командир полка.

Почти все пути-дороги авиаторов-штурмовиков и бомбардировщиков с весны вели к вражеским кораблям и судам. Неуютно почувствовали себя гитлеровцы в море. Резко возросли вражеские потери. Немецкое морское командование отвело крупные корабли в западную часть Финского залива. Чтобы уменьшить потери, враг старался посылать конвои под покровом тумана и сплошной облачности.

...В тот день изморось стерла границы между землей и водой. Но авиаторы знали, что именно в такую погоду чаще всего прорывается враг и разведку необходимо вести даже в условиях минимальной видимости, когда "летать могут только черти да советские летчики". На этот раз на разведку вылетел майор Каштанкнн.

Виктор Николаевич пришел на стоянку. Самолет был уже подготовлен. Ожидая командира, члены экипажа беседовали. Воздушный стрелок просвещал молодого моториста:

- Самое сложное дело - разведка, - говорил он. - Закон у нас такой: все видеть и знать, а самому оставаться незамеченным, второе, я скажу, труднее первого.

- Можно бы и поскромнее, - прервал Каштанкин популярную беседу. - В кабину...

Робкую тишину аэродрома спугнул рев двигателя. Пробив завесу тумана, "ил" вырвался к морю. И вот он, чужой берег. Пролетая над шхерами,. где погода была лучше, Каштанкин видел, как сторожевые катера и буксиры жались к берегу, хотели слиться с прибрежными скалами, чтобы их не заметил грозный советский самолет.

Но это все мелочь. Сегодня задача - не пропустить, найти конвой, а его как на зло не было видно. Зато показалась пара вражеских истребителей. Они пошли в несмелую атаку, но длинные очереди воздушного стрелка заставили их отстать.

Стрелка на приборе показывала, что бензина в баках осталось ровно половина. Вести разведку дальше не позволял запас горючего, Каштанкин развернул машину на обратный курс. Да, бывает и так в разведке; не бомбят, не стреляют, если есть дело более важное.

В другой такой же сумрачный день отряд фашистских кораблей пытался незаметно прокрасться по заливу. В воздух поднялись "илы". Низкая облачность мешала наблюдению за горизонтом. Лишь кое-где в небольших окнах между облаками просматривалась вода. "Данные разведки идеальны", - отметил про себя Виктор Николаевич, увидев в отмеченном на карте квадратике смутные силуэты конвоя.

- Атака! - передал он по радио всей группе самолетов.

С разных направлений парами пикировали машины на корабли и суда таково было решение: атаковать ведущему и ведомому одновременно. Сбросив бомбы, Каштанкин вывел самолет из пикирования. Он внимательно осмотрелся и увидел, как, задрав нос, погружается транспорт, от бушевавших на двух других судах пожаров над волнами стлались густые клубы дыма. Но рядом не было ведомого лейтенанта Лохова. "Не случилось ли чего, - забеспокоился майор, такая облачность плотная, да и сбить могли".

...Когда вернулись на аэродром, майор Каштанкин собрал летчиков, участвовавших в штурмовке фашистских кораблей.

- Вы знаете, товарищи, что не вернулся Лохов. Я видел его перед выходом на транспорт. Кто видел его после? - спросил Виктор Николаевич.

- Товарищ майор, лейтенант Лохов атаковал другой транспорт, не тот, который вы. Из пикирования вышел, - сказал один из летчиков.

- Майора Каштанкина к телефону! - закричал дежурный по стоянке, прервав разговор авиаторов.

Виктор Николаевич вернулся к летчикам повеселевшим.

- Нашелся! В расположении нашей пехоты сел. Скоро прилетит.

Словно гора с плеч свалилась у каждого, и все же летчики недоумевали: что случилось с Лоховым, почему он не атаковал вместе с ведущим, не прилетел с группой?

О том, что произошло, рассказал сам лейтенант. Он увлекся атакой, забыв о требовании держаться рядом с ведущим, и несколько раз спикировал на небольшой транспорт. Осмотрелся, когда расстрелял боезапас. Тут он и обнаружил, что остался один. Горючего в бензобаках оставалось мало, и ведомый полетел на ближайший аэродром, где стояли самолеты фронтовой авиации.

Думал молодой пилот, что, увидев его невредимым, Каштанкин обрадуется, но тот хмуро спросил:

- Значит, решили действовать самостоятельно? Ведущего бросили!

- Быстро все случилось, сам не ожидал, - оправдывался лейтенант.

- Зачем рисковать без надобности? Одного могли сразу сбить. Точнее действовать надо" расчетливее, - внушал майор.

- Не получается спокойнее, я же боец! - сказал Лохов, делая ударение на последнем слове.

- Я тоже не кисейная барышня. Жизни за Родину, за товарищей не пожалею. Но все мы живые нужнее...

Каштанкин отвел ведомого в сторону от группы, подумал, что парень, видать, своенравный и тут одним собеседованием дело не кончится.

- Все поняли? - спросил Виктор Николаевич примирительно.

- У меня талисман есть, товарищ майор, - неуверенно проговорил Лохов.

Каштанкин с недоумением посмотрел на подчиненного:

- Какой же, если не секрет?

- Портсигар. Подарок невесты, от осколка меня спас.

- Случайность! Не стоит рисковать даже с талисманом в кармане. В бою надо не только о себе думать, но и о товарищах - это самый верный путь, сказал майор, вспомнив беседу с командиром полка и замполитом. - Иначе не увидишь победу, как своих ушей!