Евлампий Поникаровский - С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…»

Так вот, этот самый Бирюков с гранатами подобрался к самой вершине Оплепени, не спеша огляделся там и приступил к войне. Для начала выбрал заслуживающую внимания цель — пулеметную точку. Кинул гранату. Пулемет вместе с дремлющими пулеметчиками взлетел на воздух. Из укрытий и землянок стали выскакивать в траншею егеря. Кинул гранату туда. Добавил еще одну. Из траншеи полетела немецкая, с длинной рукояткой, граната. Изловчился, поймал и вернул ее хозяевам. Не жалко. Началась заполошная стрельба, целый бой, в котором Бирюков был ранен. Но старый казак нашел в себе силы, чтобы под прикрытием товарищей вернуться на свои позиции.

Гитлеровские горные егеря нервничали, стервенели. На наших позициях то и дело с сильным лопающим звуком рвались мины. От пулеметных и автоматных пуль, кажется, сам воздух звенел. По крутому склону Оплепени катились, подпрыгивая, словно мячики, гранаты и рвали землю и камень. Лоб горы, бока ее обдавали огненные и дымные волны — немцы в ход пустили огнеметы. Скоро вся гора стала угольной, черной. Всю зелень, какая была, кустарник скосили, выжгли. А земля в долине была исклевана воронками, перерыта и перепахана, как в огороде. Но казаки стояли. Приходилось дивиться и спрашивать себя: где предел человеческих сил и есть ли он? Кто может знать возможности, заложенные в человеке?

Каждый день мы отдавали дань войне. Потери становились угрожающими. Сколько еще времени будет продолжаться наше сидение в долине, в горной щели? Командование дивизии и полков беспокоил и другой вопрос: немцы, владея горами Оплепень и Утюг, селами Котлованы и Кушико, держали под контролем всю долину реки Пшехо и могли скрытно накапливать силы для удара на Лазаревку. Чтобы сорвать замыслы врага, нам во что бы то ни стало надо выбить гитлеровцев из этих опорных пунктов.

В обычное время Пшехо — очень быстрая горная речка с каменистым руслом. Много перекатов. В иных местах такое нагромождение камня, что сам черт ногу сломит. Но все же удобную переправу найти можно. Сейчас же, после недельных дождей, речка вздулась, вылезла из берегов и затопила все низины. В узких местах она стала похожа на разъяренного зверя: гремит, ревет, рычит — не подходи.

Внимание к берегу у гитлеровцев ослаблено. Этим-то и решено воспользоваться. Для операции создается сильная дивизионная ударная группа из трех эскадронов — по эскадрону из каждого полка. Замысел дерзкий: под покровом ночи переправиться на правый берег, зайти в тыл противника и разгромить его гарнизон, сидящий на горе Утюг, который больше всего досаждает артиллерийским и минометным огнем, а сам почти недоступен, и захватить деревню Кушико, через которую идет все снабжение вражеского гарнизона.

Возглавил группу командир 39-го полка. Для оперативного руководства в бою при командире создали маленькую штабную группу, в которую вошел и я. Бойцы ударной группы — физически наиболее крепкие и выносливые. Майор отбирал их лично. Переправа — самая трудная часть задуманного дела. От нее зависел успех всей операции. На правый берег Пшехо мы должны были перебраться по канату, низко натянутому между скалами в узком ущелье над гремящим и ревущим потоком.

В горах осенняя ночь наступает быстро. Едва солнце скроется за дальним горным кряжем — в ущелье уже темно. Мы начали переправу. Для меня лично она не страшна. Уж если через Керченский пролив я смог перебраться на автомобильной камере, то через какой-то «ручей», да еще с помощью каната, переберусь. Казаки привязываются к канату ремнями. Первый входит в воду, быстро перебирает канат руками. Пошел, поплыл, поехал. Второй, третий… Дело налаживается. Но вот кто-то понадеялся на свою силу и не привязался ремнем. Силы не хватило. На середине потока его оторвало, и казак сразу исчез в бушующем потоке. Даже крика казака никто не услышал — его заглушил рев реки. Время не ждет: скорее, скорее, скорее. Через три часа переправа закончена. Потеряли пять казаков. Ждем, когда последние переправившиеся выльют воду из сапог, выжмут портянки и одежду.

Считаем: первая часть операции выполнена успешно: Теперь — в бой. Если противник не расчухал, то мы как летний снег свалимся на его голову. Командир группы созывает командиров и каждому эскадрону ставит задачу.

Обходим гору Утюг. Пока все тихо, спокойно. Противник не подозревает, что над его головой занесен карающий меч.

Началось все по-будничному просто. Тихо сняли жидкие спящие заслоны. Тихо подобрались к огневым позициям сразу двух минометных батарей, застав гитлеровцев тоже спящими. Теперь тишина нам не нужна. Нужен был треск и грохот. Выскакивающих из землянок егерей мы глушили гранатами, били прикладами, косили автоматными очередями. Какие-то минуты — и с батареями все покончено. Не задерживаясь, двигаемся дальше. По всей вершине стрельба, взрывы гранат и могучее русское «ура!».

Наступает рассвет. Ошалелые гитлеровцы мечутся в панике.

В какую сторону ни толкнутся — всюду нарываются на наши автоматные очереди. На вершине Утюга захватываем несколько пулеметных точек. Егеря, отстреливаясь, пытаются бежать в свои тылы, к селу Кушико. Но село уже захвачено одним из эскадронов группы. Деваться некуда. Непобедимые «эдельвейсы» тянут руки вверх.

С гитлеровцами покончено. Гора Утюг наша. Село Кушико наше. Путь в село Котлованы открыт. Командир ударной группы дает зеленую ракету. Дымным хвостом, прочертив крутую дугу, ракета рассыпается на зеленые звездочки.

Но задуманная операция имеет еще третью часть.

Ночной бой на Утюге и в селе Кушико и их скорое падение вызвали переполох среди гитлеровских гарнизонов на горе Оплепень и в селе Котлованы. Здесь аукнулось — там откликнулось, откликнулось растерянностью, а потом поспешным бегством.

Поднялись полки в долине реки Пшехо. Атаковали дружно и стремительно. И через два-три часа в селах Котлованы и Кушико атакующие встретились с «ударниками».

Красивая, замечательная операция!

Заняв Утюг и Оплепень, села Котлованы и Кушико, мы намертво закрыли всю долину реки Пшехо.

Мы не могли забыть того случая, когда разведка «Эдельвейса» проникла на станцию Ходыженскую и чуть не уничтожила штаб полка. Еще тогда мы были готовы сделать вылазку во вражеский тыл. Но командир дивизии остудил наши горячие головы, резонно заметив, что после драки кулаками не машут. Сейчас же сам намекнул, что не худо бы прогуляться по вражеским тылам и прощупать этих самых «эдельвейсов».

Речь шла о глубоком рейде.

Командир дивизии приказал временно исполняющему обязанности командира нашего полка майору Иванову готовить такой рейд. Старого командира полка Евгения Васильевича Данилевича откомандировали в 12-ю казачью кавалерийскую дивизию.