Иоханес Фрисснер - Преданные сражения

Глава 4

Злой рок и предательство

Обстановка все более обостряется, – Противник прощупывает нашу оборону. – Начало сражения. – Итоги первого дня боев. – Ошибка Гудериана. – Последняя встреча и разговор с Антонеску. – Дальнейший ход сражения. – Черный день. – Я беру на себя всю власть. – Телефонный разговор с Гитлером. – Бомбардировка Бухареста. – Новые события. – Красная армия в Румынии

Несмотря на все донесения и предостережения группы армий, ей не было дано разрешения отвести свои войска за Прут или же на линию укреплений в предгорьях Карпат. Мне не было также передано и командование всеми вооруженными силами Германии на румынской территории, как я просил.

Командование группы армий не могло оттянуть линию фронта по собственной инициативе, так как только высшее военное руководство имело право оценивать все подлежащие учету факторы политического, экономического и стратегического характера, например воздействие на соседние фронты, сокращение полосы обеспечения нефтепромыслов Плоешти, румынско-венгерские территориальные споры и т. д. Тем не менее я на свой страх и риск начал заранее готовиться к отводу войск группы армий на новые рубежи.

Состоялись переговоры с румынским Генеральным штабом об обеспечении готовности войск к обороне и о создании постоянных гарнизонов на оборудованных позициях на участке Галац– Фокшаны. Была установлена связь с венгерскими командными инстанциями в Карпатах для урегулирования вопроса о формировании пограничных егерских подразделений и охране подходов к перевалам. При этом вновь пришлось столкнуться с нелегкой проблемой взаимоотношений партнеров по коалиции.

Румыны и венгры, как уже говорилось выше, упорно враждовали друг с другом. Румыны никак не хотели примириться с потерей Трансильвании, переданной Венгрии по решению Венского арбитража. Я был поражен, когда повсюду начал сталкиваться с проявлением этой взаимной враждебности. Можно ли было думать об успешном ведении коалиционной войны при полном отсутствии доверия и при взаимной ненависти двух участников коалиции? В случае вынужденного отступления немецко-румынских войск румынские солдаты неизбежно должны были вступить на венгерскую территорию, а возможно, и сражаться за нее. Этот вопрос был в то время чрезвычайно сложным. Даже проблема снабжения румынских войск через венгерский тыл была урегулирована только после длительных переговоров.

Таким образом, линия фронта осталась на прежнем месте. В то же время численность личного состава группы армий постоянно сокращалась. С конца июня до 13 августа мы были вынуждены передать другим группам армий целых 11 дивизий! Буквально накануне русского наступления нам приказали снять с фронта ряд немецких дивизий, хотя командование группы армий, учитывая надвигающуюся опасность, выразило по этому поводу протест Верховному командованию сухопутных войск.

Меры по перегруппировке и переформированию частей и соединений все чаще срывались из-за противодействия румынского Генерального штаба и отдельных румынских военачальников, которые открыто игнорировали приказы немецкого командования. В результате мы постоянно наталкивались на непреодолимые препятствия при осуществлении своих мероприятий. Особенно сильно это противодействие румын отразилось на предпринимавшихся командованием группы армий попытках укрепить в канун русского наступления армейскую группу «Вёлер» передачей ей нескольких немецких дивизий из армейской группы «Думитреску». Тем не менее командование группы армий не могло отказаться от укрепления наиболее угрожаемых участков фронта путем тактической перегруппировки войск, сужения фронта соединений на угрожаемых участках 6-й армии, а также переброски соединений с северного крыла 6-й армии на полосу обороны 8-й армии.

Необходимость постоянно оглядываться на союзников, сковывавшая наши собственные действия, которые предпринимались в общих интересах и с учетом всей обстановки, очень мешала нам и часто приносила вред ведущим бои войскам.

Время, оставшееся до наступления русских, было использовано нами, как и раньше, для укрепления оборонительных рубежей.

Было завершено оборудование первой полосы обороны на северном участке фронта, в Молдавии. За ней была подготовлена хорошо укрепленная вторая линия, получившая название «Траян». В районах переправ через Прут удалось создать предмостные укрепления на восточном берегу, которые в случае нашего отступления должны были обороняться группами прикрытия для обеспечения планомерного обхода войск, ведущих арьергардные бои. С этой целью на переправах были своевременно накоплены дополнительные средства для постройки мостов, а пешеходные мосты подготовлены к взрыву, чтобы затруднить противнику переправу, через реку. Однако и здесь нам снова пришлось убедиться в том, что в современной войне реки, какими бы широкими они ни были, серьезным препятствием уже не являются.

В тыловом районе были созданы замаскированные склады боеприпасов и военного имущества. Тем не менее ощущалась острая нехватка боеприпасов, боевой техники и средств для сооружения препятствий. Как и на всех остальных фронтах, мы вели «войну бедняков» против гораздо более оснащенного противника. В тылу постоянно велась работа по обучению войск, в частности работа по подготовке экипажей румынских танков. Мы делали все возможное, чтобы дать отпор превосходящим силам противника.

Июль прошел сравнительно спокойно. Боевая деятельность войск, заключавшаяся главным образом в мелких стычках разведывательных групп, протекала нормально. Складывалось впечатление, что противник всецело поглощен операциями против групп армий «Центр» и «Север». В соответствии с этим передвижения войск противника, обнаруженные нашей авиацией перед фронтом группы армий, первоначально были истолкованы как переброска сил на север. Результаты деятельности нашей воздушной разведки вообще были весьма незначительными вплоть до последних дней перед началом наступления. Это объяснялось, вероятно, тем, что русские производили передвижение войск скрытно и только ночью. Так как русские умели хорошо маскировать подобные мероприятия, наша агентурная разведка смогла сообщить необходимые сведения также лишь с большим опозданием. Видимо, по этим причинам Верховное командование сухопутных войск и не реагировало так долго на угрозу крупного русского наступления на фронте моей группы армий.

Начиная с 7 августа картина начала резко меняться. Разведка регулярно стала докладывать о все более интенсивных передвижениях войск противника по обеим сторонам Прута. Они концентрировались главным образом в районе западнее реки. Все говорило о том, что эта концентрация сил имеет к нам самое непосредственное отношение. Строительство аэродромов вблизи линии фронта, оборудование новых артиллерийских позиций, приведение в боевую готовность танковых соединений, активизация деятельности разведки, многочисленные случаи разведки боем, в особенности на нашем северном крыле, на фронте армейской группы «Вёлер», ясно говорили о том, что русские планируют наступление. Это стало еще более очевидным, когда противник начал пристрелку своей артиллерии и бомбардировку наших позиций. Было заметно, что русские усилили зенитную оборону мостов через Днестр. Пленные показывали, что советское командование отозвало всех солдат, отправленных на полевые работы, и что один взвод в каждой роте проходит специальную подготовку в качестве «штурмовой группы» для прорыва укрепленных полос. Агентурная разведка сообщила, что на карпатский участок фронта прибыли русские горнострелковые части. Вскоре были получены сведения, что советские саперы проделывают проходы в минных полях и сооружают ступеньки на передних стенках траншей.