Николай Чуковский - Беринг

В этих спутанных, бешеных, вряд ли справедливых словах отразилась вся острота отношений, сложившихся на Беринговом корабле. Из этой записи видно, до какой степени раздражало Штеллера, обладавшего любознательностью подлинного учёного, равнодушие Беринга к исследованию, к науке. Он считал Беринга предателем и грозил жаловаться на него, так как ему казалось, что Беринг нисколько не интересуется существом дела и старается выполнить его только формально. Виден из этой записи и характер Беринга с его мягкостью и уступчивостью.

Штеллер спустился в шлюпку и сел к рулю. Савва Стародубцев взялся за вёсла. Шлюпка прыгала на волнах. Усыпанный белым мелким песком берег, всё приближался. Холодное хмурое небо низко висело над лесом. Кедры и ели стояли неподвижно и неприступно.

Под килем заскрипел песок, широкая волна выплеснула шлюпку на берег.

Вошли в лес. Валежник, никогда не убираемый, на два аршина покрывал землю. Ноги проваливались по колено в хрустящие сухие ветки. Штеллер зорко оглядывался по сторонам. Его большие руки шарили по густому седому мху и срывали листочки, стебли, цветы. Предавшись своему любимому занятию — собиранию неизвестных растений, — он успокоился и забыл о недавней ссоре с Берингом. Савва медленно шагал за ним, опираясь на длинное ружьё, довольный, что он снова на земле, в лесу, а не среди надоевшего моря. Так они прошли около версты. Савва остановился, вздохнул, снял шапку, вытер рукавом лоб и вдруг закричал:

— Дым! Дым!

Штеллер поднял голову и над вершинами увидел синий дымок, спокойно взлетавший к небу.

— Это, верно, Хитров высадился, — сказал он. — Его послали за водой.

— Нет, — возразил казак. — Хитров поехал вдоль берега направо, а дым от нас по левую руку. Это…

Но Штеллер и сам уже понял, что это за дым. Здесь есть люди. Кто они? Людоеды? Что они сделают с двумя беззащитными чужеземцами?

— Пойдём! — прошептал Штеллер и ринулся вперёд, туда, где над лесом вился дымок.

— Вернёмся, барин, — сказал Савва. — Убьют.

Но Штеллер уже бежал по лесу. Сумка с образцами американских растений хлопала его по боку. Савва неохотно следовал за ним, боясь потерять его из виду.

Внезапно они оба выбежали на узкую лесную тропинку.

— Ага! — закричал Штеллер. — Здесь ходят! Здесь много людей!

Штеллер побежал по тропинке. Но столб дыма вдруг отделился от леса, взлетел в небо и растаял. Штеллер на мгновение остановился, потом снова кинулся вперёд. Под закоптелой сосной лежала груда угольев, только что залитых водой.

— Удрали! — облегчённо вздохнул Савва. — Мы их вспугнули. Нас за версту было слышно.

Люди бежали в такой суматохе, что оставили все свои вещи у погашенного костра. Штеллер с любопытством разглядывал странную утварь. Раньше всего он обратил внимание на два больших деревянных корыта. В эти корыта была налита горячая вода, в которой плавали куски оленьего мяса.

— Это кастрюли, — сказал Штеллер.

— Где же это видано, чтобы кастрюли делали из дерева, — усмехнулся Савва. — Если деревянную кастрюлю поставить на огонь, она сгорит.

Но Штеллер с презрением поглядел на него. Он засучил рукав, — засунул руку в корыто и вытащил из воды несколько чёрных от сажи мокрых камней.

— Они сперва накаляют эти камни на костре, — объяснил он Савве, — а потом кладут их в корыто с водой. Вода закипает. Тогда они бросают в корыто мясо. Такой способ варки существует у всех народов, не умеющих делать глиняной посуды.

Тут же Штеллер нашёл и огниво, которым жители Америки разжигали костёр. В те времена европейцы тоже не знали спичек и для зажигания огня пользовались огнивом. Но европейское огниво было гораздо более удобным и совершенным, чем то огниво, которое Штеллер нашёл в американском лесу.

Огниво жителей Америки состояло из дощечки с дырочкой и деревянной палочкой. Человек вставлял конец палочки в дырочку, зажимал палочку между ладонями и вертел её до тех пор, пока дерево от трения не нагревалось. Тогда он прикладывал к нагретому месту клочок сухого мха, и мох вспыхивал.

Пока Штеллер разглядывал огниво, Савва снова заметил дым, на этот раз гораздо дальше.

— Идём, — сказал Штеллер, спрятав огниво в свой мешок.

— Куда идти? — хмуро возразил Савва. — Надо возвращаться.

— Ну и возвращайся, — сказал Штеллер. — А я пойду один.

Но Савве было страшно возвращаться одному по дикому лесу. Да и совестно было оставлять Штеллера. И он побрёл за Штеллером.

Они снова шагали по тропинке. Теперь они старались не шуметь, поминутно останавливались и прислушивались. Дым то исчезал, то снова вырывался из-за вершин деревьев. Узкая тропинка извивалась, и они уже двадцать раз переменили направление. Но дым, оказалось, всё оставался на том же расстоянии. Штеллер торопил Савву. Они уже снова почти бежали. Прошло полтора часа. Дым вырвался из-за леса в последний раз, исчез и уже больше не появлялся.

— Вернёмся, сударь, — сказал Савва. — Всё равно никого не увидим. Здесь до берега вёрст пять, неменьше. Ещё попадём в ловушку.

— Нет, — сказал Штеллер. — Идём вперёд!

Он сделал ещё один шаг, покачнулся, взмахнул руками и провалился сквозь землю.

У ног Саввы чернела глубокая яма.

— Да тут целый клад! — услышал он снизу голос Штеллера. — Это погреб. Принимай!

Из ямы высунулись руки Штеллера и стали подавать Савве одну за другой плетёные корзинки с вяленой рыбой. После корзин на свет стали появляться связки крепких верёвок, свитых из водорослей. За ними последовали охапки длинных превосходно выструганных стрел, выкрашенных чёрной краской, с острыми медными наконечниками.

— Ну и стрела! — с опаской сказал Савва, разглядывая одну из них. — Вдвое длиннее камчадальской. С такой стрелой и на медведя ходить можно.

Наконец из погреба показалась голова Штеллера в съехавшем набок парике. Он внимательно осмотрел края ямы и сказал:

— Погреб этот был закрыт сосновой корой и сверху засыпан землёю. Кора не выдержала моей тяжести и провалилась.

Тут они снова увидели впереди столб дыма. Захватив с собой для образца корзинку с рыбой, связку верёвок и несколько стрел, они побежали вперёд. Но тропинка исчезла. Начиналась чаща. Идти было трудно. Они едва не скатились в овраг, на дне которого протекал ручей. Теперь они видели целых два столба дыма, и оба совсем близко: один направо, вверх по ручью, другой налево, вниз по ручью. Штеллер ни за что не хотел возвращаться, не повидав жителей Америки. Но, вняв совету благоразумного Саввы, он пошёл вниз по ручью, к костру, который был поближе к морю. Оврагом оказалось идти легче, чем лесом, и они скоро пришли к открытому месту, посреди которого возвышался безлесный холм. Ручей круто заворачивал и огибал холм справа. Столб дыма теперь подымался из-за холма.