Александр Гусев - Гневное небо Испании

Я видел, что летчики эскадрильи идут к моему самолету. Но у меня не хватило сил двинуться им навстречу. Подошли ребята, смотрят на меня, мокрого, осунувшегося, наверное. Вопросов не задают. Да и о чем спрашивать? Сами все видели. Приземлился и Николай. Подрулил. Выбрался из кабины. Вижу, он тоже крепко устал. Бледный, потный, крепко сжимает в руках шлем, видимо, чтоб не выдать дрожь в руках. И ему крепко досталось.

На разборе Иванов признался: трудился на пределе своих возможностей. Тянул на себя ручку до разноцветных звездочек в глазах.

— Так и надо на тренировках, — закончил он. — В бою ведь встречаешься с противником, которого и в глаза не видел, не знаешь его возможностей. В таком случае лучше считать, что перед тобою самый искусный и самый сильный летчик врага. А с подобным настроением победить тебя будет трудно.

— Отдыхать? — спросил у него Ваня Панфилов.

— Как отдыхать? — удивился Николай и тряхнул светлым, чуть просохшим чубом. — Рановато отдыхать. Вот обсохну — и в воздух. Полетишь со мной?

Панфилов посмотрел на Николая с некоторым сомнением. Ответил бодро:

— Полечу.

— В нашей эскадрилье ребята по пять боевых вылетов в день делают. Привыкли. Да и перед вами неудобно. Скажете: прихвастнул, мол, парень. А от нас такая работенка требуется, что не до хвастовства.

Передохнув, пожалуй, ровно столько, сколько времени уходит на дозаправку и осмотр машины, Иванов снова поднялся в воздух. На этот раз его «соперником» был Панфилов. И хотя мы только что во всех подробностях разобрали мой бой с Николаем, Панфилову все-таки не удалось удержаться на хвосте истребителя Иванова. То же произошло и со Смоляковым.

Снова и снова шли разборы поединков. Мы стремились докопаться до секрета. Попробовали на земле в кабине повторять все эволюции, которые совершали в воздухе. Иванов с большим вниманием следил за тем, что и как мы делали. И наконец секрет разгадали. Сначала Иванов не мог добиться от нас точного воспроизведения движений, работы с ручкой управления при наборе высоты, на вертикалях. Я показывал, каким образом выхожу на вертикаль.

— Вот где собака зарыта! — Иванов дружески хлопнул меня по плечу. — Ну-ка, еще раз.

Послушно тяну ручку на себя, что было сил, резко.

— Стоп! — говорит Николай. — Не годится.

— Почему?

— Давай еще раз.

Опять тяну резко, вдавливаюсь в сиденье.

— Вот тут-то и ошибочка. Ты врываешься, а не входишь в вертикаль. Ты сразу наваливаешь на себя такую перегрузку, что через несколько секунд остается либо потерять сознание, либо отдать ручку от себя, убрать крутизну подъема, снять часть перегрузки. В результате теряешь вертикаль, скорость и высоту. Надо брать ручку на себя сначала плавно, потом сильнее и сильнее. Ведь основная перегрузка получается в момент перехода из пикирования на вертикаль. Дальше — полегче.

— Но пока я стану плавно входить в вертикаль, противник врежет мне очередь, — парирую я.

— А глаза на что? Ты все время должен видеть противника. Сумей точно определить дистанцию. Вышел он на 800 метров, начинай уходить. А когда 600 останется — поздно! Прозевал противника. Уж тогда тебе будет жарко, что и требовалось доказать.

— Ну представь — противника ты не прозевал. Ушел на вертикаль. Враг — за тобой. Тогда что?

— Дальше многое зависит от технических характеристик машин, — улыбнулся Иванов. — «Фиат» и «Хейнкель-51» тяжелее наших самолетов. Они, как правило, проскакивают. Не успевают вслед за тобой выйти на вертикаль. Это во-первых. Во-вторых, по той же причине им труднее выйти на крутую вертикаль. И в-третьих, у них на вертикали из-за веса большая потеря скорости, а следовательно, и высоты. Понятно? Это и требовалось доказать…

Мы смеемся, приговорка Николая бодрит. Ребята, пристально следившие за разгадыванием секрета, поддерживают нас.

Несколько дней летчики нашей эскадрильи проводили «бои» с Ивановым, а потом принимались за самостоятельную отработку полетов на перегрузку. Затем начались новые воздушные «бои» с Николаем. Теперь большинство из нас проводило схватки на равных. Иванову приходилось туго. Много сил прилагал он, чтобы уйти от «противника». Однако это не всегда ему удавалось.

Наконец настал день, когда Иванов сказал:

— Вот что, товарищ командир эскадрильи, можешь звонить Евгению Саввичу Птухину. Докладывай: летчики готовы к настоящим воздушным боям.

И как раз во время последнего разбора полета с КП Валенсии сообщили, что со стороны моря к городу идет группа бомбардировщиков, высота 5000 метров.

Тревога!

Мы в воздухе. Набираем высоту, идем на перехват. Позади и несколько ниже нас еще одна эскадрилья. Это истребители Ивана Девотченко, моего друга из Ленинграда. Вместе с ним прибыли в Испанию.

Примерно через четверть часа замечаем самолеты, идущие на Валенсию. Командую: «Внимание!» Занимаю положение для атаки, но враг ведет себя странно. Машины идут со снижением на небольшой скорости. Да и силуэты знакомые. Подходим ближе. Это же наши двухмоторные СБ! Ведущий, покачивая крыльями, приветствует истребителей, подает условный сигнал: «Я — свой!» В чем дело?

Вскоре все выясняется. Эскадрилья СБ разворачивается и берет курс на Тортосу — свою базу, а два самолета продолжают идти к Валенсии со снижением, явно собираясь приземлиться на наш аэродром. У одного самолета мотор совсем не работал, а у второго — дымился. Пилоты СБ с ходу произвели посадку. Мы — за ними. Подбежали к «катюшам». Да это же решето, а не фюзеляжи! Обе машины сильно побиты осколками снарядов и прошиты пулями. На одном СБ ранены все члены экипажа, на втором — только стрелок.

Подкатывают санитарные машины. Врачи быстро оказывают помощь товарищам, делают перевязки. А мы окружаем здоровых и набрасываемся с расспросами.

СБ бомбили цели на Балеарских островах. Еще при подходе к острову Мальорка их встретили истребители противника. Сомкнув строй и изменив порядок таким образом, чтобы все стрелки и штурманы могли вести огонь по самолетам врага, бомбардировщики продолжали идти на цель. Встреченные плотным заслоном, истребители франкистов стреляли издали и не нанесли урона. У самой цели истребители вышли из боя. За СБ взялась зенитная артиллерия. Бомбардировщики попали в зону плотного заградительного огня. Осколками на одном СБ был выведен из строя один мотор и ранен стрелок. На другом снаряд пробил крыло. Но отбомбились ребята точно.

— Наверное, есть повреждения и в других самолетах, — сказал летчик, — но поменьше. Дотянут до Тортосы.

— Как же вы шли обратно?

— Нормально…

Снова миновав зону зенитного огня, эскадрильи СБ опять встретились с истребителями. «Фиаты» сначала вели огонь с больших дистанций. Потом попробовали прорваться к группе, к подбитым самолетам, из-за которых СБ не могли идти с большой скоростью. «Фиаты» решили воспользоваться этим. И дорого поплатились: два истребителя, коптя небо, закувыркались и рухнули в море. Остальные, проведя еще по две-три атаки, ушли.