Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова
Ольга Леонардовна Книппер
1886
Анна Ивановна Книппер
1865
О.Л. Книппер – А.И. Книппер
1901 г., март
«Дорогая моя, милая Оля!
Не могу лечь спать, не написавши тебе. Концерт во всех отношениях чудно удался! Такого приема от публики я еще никогда не видела. В конце мне прямо сделали овацию! Ученицы были великолепны, особенно Нестерова – прямо производит фурор».
Печатается по автографу. Музей МХАТ. Первая публикация.
Ольга Леонардовна Книппер
1871
«Я росла в семье, не терпевшей нужды.
…Жила, по тогдашним понятиям, „барышней“, училась языкам, музыке, тяготела к рисованию; отец мечтал, чтобы я стала художницей или переводчицей. Меня в семье баловали, но держали далеко от жизни… Внезапная смерть отца и потеря сравнительно обеспеченного существования поставили все на свои места. Надо было думать о куске хлеба… Переменили квартиру, отпустили прислугу и начали все работать с невероятной энергией… Мать давала уроки пения, я – уроки музыки. Работали и мои братья… Из барышни я превращалась в свободно зарабатывающего на свою жизнь человека, увидавшего эту жизнь во всей ее пестроте – красоте и неприглядности».
Цит. по кн.: Книппер О.Л. Несколько слов об А.П. Чехове // Антон Павлович Чехов. Переписка с женой / А.П. Чехов. М.: Захаров, 2003. С. 6.
Первая труппа в Любимовке
1899
Вл. И. Немирович-Данченко – К.С. Станиславскому «Первые репетиции вызвали большие прения в общежитии. Было решено, что это не театр, а университет. Ланской кричал, что за три года в школе он слышал и вынес меньше, чем на одной репетиции (конечно, это не очень рекомендует петербургскую школу). Словом, молодежь удивлена…. И все испуганы немного и боятся новой для них работы».
Печатается по автографу. Музей МХАТ.
Впервые опубликовано: Станиславский К.С. Собр. соч.: в 8 т.
М.: Искусство, 1954–1961. Т. 7. С. 263.
Ольга Леонардовна Книппер
1912
Ольга Леонардовна Книппер и Антон Павлович Чехов
1901
«Дядя Ваня» Елена Андреевна (Ольга Леонардовна Книппер)
1899
Часть вторая
Женитьба
Глава первая
Сентябрь в этом году выдался в Москве и впрямь особенно дождливым и холодным. Уже в первых числах октября почти все деревья сбросили свою листву, и жители были уверены, что вот-вот пойдет снег, как вдруг выглянуло солнце, вновь пригрев землю, и температура воздуха поднялась до +15 градусов.
– Что-то с погодой творится небывалое, – удивлялись москвичи.
В один из таких теплых и солнечных дней, а именно 14 октября, наступил знаменательный для Москвы день: открытие Общедоступного художественного театра. Каретная улица перед «Эрмитажем» была сплошь заставлена экипажами. Все билеты были давно раскуплены, и хотя администрация и выставляла стулья в проходах, усадить всех желающих было просто нереально.
– Это потому, что на новенькое всегда есть интерес, – говорили некоторые критики-злопыхатели, наблюдая этот ажиотаж. – Посмотрим, кто придет на их спектакль завтра.
– Да и мест в этом театре немного. Попробовали бы они продать все билеты, если бы играли в помещении Малого театра, – вторили другие.
Но вопреки всем премьера «Царя Федора Иоанновича» прошла с таким шумным успехом, что было понятно: завтра желающих попасть на представление будет еще больше. Публика аплодировала и кричала «браво» так, что казалось, сейчас театр развалится.
– Это победа! – радовался Немирович-Данченко, обнимаясь со Станиславским за кулисами. – Теперь мы можем с гордостью сказать: «Роды прошли успешно!»
– Как я ждал этого дня, – смахнул набежавшую слезу расчувствовавшийся Константин Сергеевич. – Как ждал!
Он впервые сам не играл в спектакле, который ставил, хоть и любил свою актерскую работу всегда больше, чем режиссуру. Но так уж получилось. На первой премьере своего театра ему оставалось только метаться и страдать в закулисных коридорах.
– Так идите уже, идите на сцену, Константин Сергеевич! Актеры и публика требуют режиссера! – подталкивал его Немирович, слыша неистовые крики из зала.
И хотя Немирович-Данченко и сам очень много внес в репетиции этой пьесы, и особенно в образ царя Федора, сыгранного Москвиным, на афише фамилии Немировича-Данченко не было. Там были указаны только Станиславский и Санин. Немирович не обижался. Главное сейчас было то, что открытие того театра, о котором он так долго мечтал и на создание которого положил столько сил и энергии, состоялось!
⁂
Ольга вернулась домой в этот день поздно. Или даже, можно сказать, рано, так как было пять утра. Открытие театра и премьеру отмечали с размахом. Было много тостов, песен, а потом еще все пустились в пляс. В общем, настроение было прекрасное, и расходиться совсем не хотелось. Конечно, все изрядно напились, но, как ни странно, никаких эксцессов, которые обычно бывают в подобных бурных актерских компаниях, не было. Ну разве что несколько разбитых тарелок, да и то случайно.
Тихонько войдя в квартиру, Ольга на цыпочках прошла в свою комнату, зажгла газовую лампу на столике и только стала раздеваться, как услышала скрип открываемой двери. На пороге стояла мама.
– Ты почему не спишь? – удивилась Ольга.
– Как же я могла уснуть, не повидав тебя сегодня? Даже не представляешь, как я горжусь тобой, – сказала Анна, обнимая дочку.
– Тебе понравилось?
– Не то слово, девочка моя. Я помню, как ты лежала вот на этой кровати вся в слезах, когда тебя отчислили из училища Малого театра. Я тогда еще не совсем верила, что из тебя получится актриса. Но теперь… Ты артистка! Ты лучшая артистка! И то, что ты попала именно в этот театр в начале своего пути, – это счастье! Вся Москва гудит! Вот увидишь, сегодня вечером к театру не то что подъехать, подойти нельзя будет.
В проеме открытой двери неожиданно появился и брат Владимир в домашнем халате.
– А мне можно прикоснуться к великой актрисе земли русской и поздравить ее с премьерой?
– Что же вы все не спите? – счастливо засмеялась Ольга. – Мне теперь даже стыдно, что я так надолго задержалась в ресторане.
– Ты не думай! Мы тут и без тебя отпраздновали. Так и знали,
