Иосиф Прут - Неподдающиеся

��Доиграешься!�� по окончании прочтения резюмировал Роберт Эдуардович и добавил еще что-то по-немецки.

После того, как Коля рассказал все это мне, я предложил ему прочитать свою комедию у нас � в �Крестьянской газете�, где я работал внештатным сотрудником.

Читка состоялась. Присутствовали: главный редактор Семен Урицкий, его зам. Николай Одоев (Тришин), Андрей Платонов, Михаил Шолохов и я. Успех � огромный. Полное благословение.

��Искренне, по-доброму завидую,�� сказал Андрей Платонов.

��Да, сильная штука!�� поддержал его Шолохов, в ту пору совсем молодой, начинающий писатель, но уже приступивший к работе над материалом о событиях недавнего прошлого на Дону.

��Кто будет ставить?�� спросил главный.

��Веду переговоры со Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом. Если все пройдет цензуру, будет ставить сам! Так он сказал, по крайней мере!..

Как известно, премьера �Мандата� состоялась. Успех был грандиозный. Мы все были на этом первом спектакле � кроме Шолохова, который прислал поздравительную телеграмму.

После этого у Коли с Андреем Платоновым возникла дружба. Они читали друг другу многие свои работы. Их разговоры, обсуждения заслуживают � если бы они были записаны � отдельного издания. Это не было столкновением двух разных направлений, нет. На одной такой встрече мне посчастливилось присутствовать � в кафе �Националь�, которое очень часто посещали литераторы. Речь тогда шла о платоновских �Епифанских шлюзах�. Наблюдатель со стороны мог подумать, что эти два человека говорят о самых обыкновенных житейских делах: так спокойно и ровно текла их беседа. Но сколько же было в ней взаимомудрости, по-разному изложенного, но такого одинакового мировоззрения. Это сидели два человека, стремившиеся из Космоса вернуться на родную планету, которые приземлились одновременно в одной и той же точке, хотя летели с разных высот и разных сторон.

Оба они � Эрдман и Платонов � составили в моем представлении единый образ, имя которому Мудрость. Да, все это было�

Платонов умер в 1951-м. Ему исполнилось всего пятьдесят два. Коля с большим трудом перенес уход своего близкого друга. Мы � тоже.