“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг. - Андрей Платонович Платонов
951
Официальная мобилизация Платонова состоялась 8 марта 1943 г., приказы НКО об утверждении его спецкором газеты “Красная звезда” (№ 02757) и присвоении звания капитана административной службы (№ 02505/п) датируются 22 апреля 1943 г. Процесс аттестации Платонова в ГлавПУРККА начался в сентябре 1942 г. В высшую аттестационную комиссию ГлавПУРККА были представлены автобиография писателя, отзывы о нем С. Бородина, Л. Леонова, В. Шкловского, общая характеристика за подписями секретаря президиума ССП СССР по оргвопросам П. Скосырева и оргсекретаря Военной комиссии президиума ССП СССР Любанского. Отзывы о Платонове были весьма высокими: “один из лучших русских писателей” (Бородин), “один из пятерки-шестерки лучших советских писателей” (Шкловский), “чрезвычайно интересный и очень талантливый литератор нашего времени” (Леонов), “может быть смело причислен к наиболее талантливым и своеобразным советским писателям” (характеристика ССП СССР). Кроме того, в высшую аттестационную комиссию ГлавПУРККА было направлено отношение председателя Военной комиссии Президиума ССП СССР бригадного комиссара Петра Павленко, в котором тот выразил свое мнение о возможности присвоения Платонову звания интенданта 2-го ранга с использованием в качестве спецкора во фронтовой печати. По свидетельству самого Платонова, уже в 20-х числах октября 1942 г. он был прикомандирован ГлавПУРККА к редакции “Красной звезды”.
Сведений о поездке Платонова в Воронеж осенью 1942 г. не имеется, вероятно, она не состоялась. В августе 1942 г. Воронеж оставался частично захваченным немецко-фашистскими войсками, см. примеч. 17 к п. 259; город был освобожден от оккупантов лишь 25 января 1943 г.
952
См. п. 264.
953
Ныне Екатеринбург, место пребывания жены Платона на то время.
954
Елена Викторовна – неустановленное лицо.
955
Для Платонова упомянутый случай сотрудничества с радио не был единственным. Известно, например, что во время пребывания в Уфе его рассказ “Дерево родины” был снят с областного радиовещания цензурой, о чем и было доложено в Главлит в сводке “важнейших вычерков предварительной цензуры по Главлиту БАССР за период с 1-го июня по 30-е июня 1942 года”. Неприемлемость рассказа была обоснована цензором Зямилевой следующим образом: “Рассказывается о том, как красноармеец Трофим без всякой трудности преодолел врага, обезоружил немецкого солдата, мучил, а потом ударом приклада убил его. Между тем немец просил пощады, умолял и, следовательно, сдался в плен, хотел остаться в живых. В то же время Трофим сам попал в плен немцам, а немцы обращались с Трофимом вежливо, не били и не убили, а посадили в тюрьму. Рассказ не выдержан, своим содержанием противоречит политическим установкам. Рассказ снят” (ГАРФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Ед. хр. 53. Л. 55). Тот же рассказ “Дерево родины” был передан по центральному радио 4 октября 1941 г. (упоминание об этом см.: Там же. Оп. 3. Ед. хр. 59. Л. 2).
956
Три шпалы в петлицах соответствовали званию подполковника. По результатам аттестации ГлавПУРККА Платонов в апреле 1943 г. получил звание капитана административной службы. О возможности аттестации по флоту, а позднее – о переводе во флот Платонов упоминает также и в ряде последующих писем, вплоть до августа 1943 г. Вероятно, это желание во многом подпитывалось сложностью взаимоотношений писателя с редактором “Красной звезды” Вадимовым (Д. Ортенбергом), так как после смены редактора тема перехода во флот из писем исчезает.
957
В 1942 г. рассказ печатался три раза – газ. “Красная звезда” (20 сент.; под названием “Старик”), журн. “Октябрь” (№ 12; под названием “Рассказ о старике”), сборник “Под небесами родины” (под названием “Рассказ о мертвом старике”). Примечательно, что, хотя рассказ к этому времени уже был напечатан в “Красной звезде”, критик получил возможность прочесть его непосредственно в рукописи. Об этом свидетельствует упоминание еще не опубликованного рассказа в статье Перцова в газете “Литература и искусство” (1942. 14 февр.). Подтверждением того, что “Рассказ о мертвом старике” действительно произвел на критика сильнейшее впечатление, может служить и упоминание о нем в статьях Перцова 1943 г. (Писатель и его герой в дни войны // Октябрь. 1943. № 6–7) и 1945 г. (Подвиг и герой // Знамя. 1945. № 9), а также в его книге “Подвиг и герой. Этюды о советской литературе” (М.: Советский писатель, 1946. С. 57–59): “Человек, который решал судьбу Сталинграда, который буквально добивался в те дни поворота мировой истории, все силы своей души мобилизовал на решение поставленной перед ним военной задачи. Никогда значение личности, осознавшей себя творцом истории, не вырастало до таких размеров, как в Отечественной войне. В одном из рассказов Андрея Платонова – «Старик» – выведен маленький сердитый дедушка Тишка, оставшийся один в деревне, после того как все жители ушли от немца.
«Я тут буду, – сказал он. – Я, может, один окорочу всего немца!»
Боль за поруганную врагом, онемевшую, тоскующую об ушедших людях землю вызывает в нем такое ожесточение, которое превращает слабого безоружного старика в сильного и опасного противника. Тишка поджег родную деревню так ловко и умело, что она сразу вся занялась огнем, и обезумевший от страха враг покинул ее.
«Ошалел конопатый, – подумал Тишка. – Озорства в них и алчности много, а силы настоящей нету, нет – нету! Да откуда ж взяться у них настоящей силе-то! Неоткуда: ни одна живая душа не прильнет к ихнему делу…»
Это было напечатано в «Красной звезде» в 1942 году в тягчайшие дни Сталинграда. Если по произведению художника можно уяснить себе социальные процессы, происходящие в народной толще, то разве этот рассказ, несмотря на известные его недостатки, не свидетельствовал о том, как активно народ понял призыв товарища Сталина «Ни шагу назад»? Досадно, конечно, что в рассказе Андрея Платонова Тишка слишком чудаковат, целесообразность иных его «юродских» поступков вызывает сомнение. Но в конце концов соглашаешься с тем, что такой Тишка «окоротил» неприятеля-врага в своей деревне. Один в поле не воин – веками учила пословица. Но когда воюет весь народ, защищая свою родную землю, то каждый отдельный человек, каждый «один» – воин. Разве не является образ Тишки символом того, что только в подвиге личность дорастает до своих собственных возможностей?” (Знамя. 1945. № 9. С. 123–124).
958
Имеется в виду ЦДЛ (Центральный дом литераторов, ул. Б. Никитская, 53).
959
Речь, возможно, идет об оформлении договора на сборник рассказов Платонова “Броня” (см. примеч. 1 к п. 268).
960
Московский клуб писателей (Центральный дом литераторов).
961
