Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Учитывая потери последнего месяца, в полку я стал считаться опытным летчиком и был назначен ведущим пары, моим ведомым стал молодой летчик Володя Алексеев, незадолго до этого прибывший с пополнением. Но полетать за линию фронта в качестве начальника мне не пришлось. Устранение повреждений самолета затянулось на длительное время, а с учетом предшествующих потерь техники не хватало. Прикованный к земле я стал заочным свидетелем боев лета-осени 1943 года в районе Изюма, Барвенково, Запорожья. Весной 1944 года полк дошел до Одессы. Затем полк перебросили в Прибалтику. Командир полка майор Захарченко включил меня в группу летчиков отправленных за новыми самолетами. Так получилось, что в родной полк я больше не вернулся. В командировке я познакомился с подполковником Новиковым командиром 34 бап. Его полк только что был выведен из района боевых действий и переведен в резерв для доукомплектования и переформирования. Ему понравилась моя техника пилотирования на облете Ил-2, случайным свидетелем которого он стал. Нам случилось встретиться в летной столовой, не смотря на разность наших званий, мы разговорились, и Новиков предложил перейти к нему в бомбардировщики. Там же я подружился с Владимиром Шучаловым – двадцати шести летним стрелком-радистом из 34-го полка, мы сошлись с ним на почве обоюдной любви к лошадям. Володя до перехода в авиацию служил в кавалерии, а для меня, выросшего на Алтае, лошадь была основным транспортом и развлечением. Недолго думая, я подал рапорт, но пока ждал прихода официальных бумаг, бомбардировочный полк вернулся на фронт, а меня, определили в 11-й запасной бомбардировочный авиаполк. Ехать надо было к «черту на кулички» – в Азербайджан. Там, в Кировабаде находилось четыре учебных эскадрильи, в которых готовились летчики на новую технику, поступившую по ленд-лизу. В Кировабад я прибыл в конце ноября 1944 года. В четырехэскадрильном полку две первые эскадрильи готовили бомбардировщиков, третья и четвертая – истребителей. Естественно, я рассчитывал попасть в число бомбардировочных экипажей, но меня, по какой-то нелепости, зачислили в третью эскадрилью. Наслаждаясь сравнительным теплом юга после озноба российской поздней осени, мы стали ждать прибытия новых самолетов. Те поступили в полк к середине декабря, пригнанные перегонщиками из Ирана. Помню, как мы в первый раз пошли осматривать принимаемые самолеты. Технику давно ждали, но в тот день я был вне части и, когда вернулся в полк, первые самолеты уже сели.

– Пошли «Сандерболты» смотреть – позвали меня ребята с третьей эскадрильи.

– Что это за «Сандерболты» такие? – спрашиваю.

Пришли на летное поле, где стояли новые самолеты. «Сандерболт» оказался большим, но одноместным самолетом, он был длиннее и выше чем Ил-2, но с меньшим размахом крыла.

– Судя по всему, нагрузка на крыло у него «истребительная» или как у «пикировщика»– сказал кто-то из окруживших самолет летчиков. По форме новый самолет напоминал лежачий раздутый сапог или молочный кувшин, увенчанный спереди огромным четырехметровым четырехлопастным винтом.

– Что за птица такая – слышались возгласы удивления. одноместный как истребитель, но большой и тяжелый как бомбардировщик?

Подошел комэск.

– Это Р-47 американский тяжелый истребитель, но может использоваться и как бомбардировщик и как штурмовик, а оборонительного вооружения на нем нет, уходит за счет скорости или пикированием, мотор у него больше двух тысяч коней, нам их свыше ста штук гонят.

Это потом, в процессе обучения я понял все слабые и сильные стороны «Сандерболта». Летчикам-истребителям этот самолет казался тяжелым и инертным, не способным на быстрое маневрирование и, не смотря на мощный двигатель медленно разгоняющимся в горизонте. Но мне, как бывшему штурмовику – «воздушному танкисту», привыкшему к вялому реагированию на отклонение рулей, самолет понравился. устойчивый, простой в пилотировании, с хорошо оборудованной просторной кабиной. Более всего удивляло, что этот истребитель мог брать бомбовую нагрузку в два раза превышающую бомбовую нагрузку Ил-2. Пушек не было, зато было восемь крупнокалиберных пулеметов. Только к одному я ни как не мог привыкнуть. к отсутствию стрелка с задней полусферы.

Мои навыки в техники пилотирования штурмовика позволили в числе первых вылететь на Р-47, всего до конца года 11-й ЗБАП подготовил двенадцать летчиков.

Из нас создали отдельную эскадрилью и мы, понимая, что война скоро закончиться, стали ждать направления в боевые части, со смешанным чувством. желая быстрее попасть на фронт и успеть лично еще что-либо сделать для победы и, понимая, что дошли уже почти до конца войны и выжили.

С отправкой «Сандерболтов» во фронтовые части командование не спешило.

Вначале нам сообщили, что мы полетим в тыл Украинских фронтов и вольемся в истребительные полки ПВО Юго-Западного округа.

Затем нас хотели направить в заполярье в авиацию ВМФ, кажется в 255-й ИАП для сопровождения бомбардировщиков и атаки морских конвоев. В конце концов, нашу отдельную эскадрилью отправили на Балтику для ведения разведки и поддержки боевых действий Балтийского флота.

К тому времени Финляндия вышла из войны и обстановка на Балтике изменилась в нашу пользу.

Судьба все же еще раз свела меня с 34-БАПом. В начале февраля наша отдельная эскадрилья в обстановке строжайшей секретности была переброшена на Балтику. Во время перелета мы сделали промежуточную посадку на аэродром, где базировался 34-й полк. Там я встретил радиста Шучалова, мы радовались как дети, что оба живы и можем вновь пообщаться.

9 февраля, когда самолеты полка бомбили фортификационные сооружения и подходы крепости Познань, перед нами поставили задачу нанести удар по железной дороге в районе города – важному железнодорожному узлу уже разрушенному в результате бомбардировок союзников и частично восстановленному немцами.

Взлетели в 11.30 в условиях ясного зимнего дня с редкой, но низкой облачностью, загрузив по паре двухсот двадцати семи килограммовых бомб, с установками вмещающими по три 127-мм ракеты под каждой плоскостью, не считая пулеметного вооружения. Пошли звеном из четырех «Сандерболтов» под прикрытием звена истребителей.

Взлетаю, волнуясь – первый боевой вылет на новом самолете, да и учебный налет получился небольшой. Бомбить железные дороги на штурмовике мне уже приходилось, но как поведет «Сандерболт» и насколько хорошо я смогу справиться с истребителем который тяжелее Ил-2 в полтора раза.

Набираем высоту на скорости двести пятьдесят – триста километров в час, ища угол атаки, дающий максимальную скороподъемность. Самолет набирает высоту вяло, почти как Ил, чувствуется необычное сочетание большой мощности и инертности. А ведь именно на большой высоте раскрываются лучшие качества Р-47. Для меня же полет на высотах более четырех тысяч метров это уже приключение.