Сергей Кремлев - Великий Сталин

Последнее очень похоже на правду, хотя Берия мешал не только убийцам Сталина, но и всей разлагающейся «партоплазме». Однако то, что он имел возможность разоблачить заговорщиков, тоже имело, конечно, своё значение. Я лишь уточню, что Берия, скорее всего, действительно располагал некими достоверными данными об антисталинском заговоре, но получил их не до, а после убийства, придя в объединённое МВД.

Напраслину на Берию возводят многие, но не исключающий – осторожно – его вины генерал Докучаев чуть ли не единственный среди подобных «обвинителей» заслуживает уважения, хотя он тут и ошибается. Ренегат и прямой государственный преступник Авторханов, предатель-перебежчик Олег Гордиевский, ренегат Волкогонов, хамелеон Радзинский, путаник Добрюха, братья-«историки» Медведевы и т. д. и т. п – вот далеко не полный только «отечественный» перечень тех, кто указывает на Берию, который и не мог, и не был в числе убийц Сталина. Лишь политический хамелеон Леонид Млечин сомневается в вине Берии, да и то, естественно, фарисейски…

При этом ещё один автор, писавший о смерти Сталина, – Николай Добрюха, в своей книге «Как убивали Сталина» (я о ней ещё скажу) вроде бы обвиняет Берию, но сам же сообщает о вызывающем даже у него сомнение свидетельстве причастности Берии к убийству Сталина, исходящем «от живущего на Западе собирателя сплетен Романа Бракмана». Добрюха приводит «сплетню», ссылаясь на стремление дать полную «информационную картину».

Что тут можно сказать? Какая там «полнота»! Одной ложью больше, одной меньше… А вот дезинформационная картина, обрисованная Добрюхой, оказывается на удивление полной: Бракман-де узнал от некого Нугзара Шария, заслуженного артиста Грузинской ССР и якобы сотрудника грузинской редакции радио «Свобода» в Мюнхене, о том, что он-де, Нугзар Шария, собственными глаза… пардон, ушами слышал, как его дядя Петр Шария слышал, как Берия «в кругу освобождённых им из тюрьмы мингрельских генералов… хвастался, что он отравил Сталина и спас их от верной смерти, а всех мингрелов от высылки».

Итак: Бракман рассказал то, что слышал от Нугзара Шария, который слышал от Петра Шария то, что последнему сказал Берия.

Н-да…

Но тут, пожалуй, надо кое-что пояснить подробнее…

Петр Шария действительно входил в окружение Берии, был арестован по известному «мингрельскому делу», в апреле 1953 года освобождён, до ареста Берии был одним из его помощников по Совмину, а после ареста Берии был вновь арестован, осуждён, в 1963 году освобождён и работал в Академии наук Грузинской ССР, скончавшись в 1983 году на 81-м году жизни.

Однако в весьма запутанном «мингрельском» деле, с которым были связаны хотя и значительные, но не тотальные депортации из Грузии в Казахстан, наметился просвет ещё при жизни Сталина. Хронология тут такова…

9 ноября 1951 года Политбюро приняло Постановление «о взяточничестве в Грузии и об «антипартийной группе Барамия», а 27 марта 1952 года – ещё одно Постановление «о положении в Компартии Грузии». Но уже 4 июня 1952 года Сталин в своей телеграмме первому секретарю ЦК КП(б) Грузии Мгеладзе и другим членам Бюро грузинского ЦК выразил недовольство деятельностью министра госбезопасности Рухадзе и писал:

«ЦК ВКП(б) считает, что т. Рухадзе встал на неправильный и непартийный путь, привлекая арестованных (имеется в виду группа Барамия. – С.К.) в качестве свидетелей против партийных руководителей Грузии… ЦК ВКП(б) не сомневается, что если стать на путь т-ща Рухадзе и привлечь арестованных в качестве свидетелей против т. Рухадзе, то арестованные члены группы Барамия могли бы сказать про него гораздо больше и несравненно хуже. Это факт, что именно они во главе с Барамия требовали снятия т. Рухадзе с поста министра месяцев восемь назад и обвиняли его во всякого рода уголовных делах…»

Это был, с одной стороны, прозрачный намёк на то, что не так уж безнадёжно черны в глазах Сталина арестованные «мингрелы» и не так уж белоснежен арестовавший их Рухадзе… Сталин ведь знал своих кавказцев!

А 9 июня 1952 года Рухадзе и вовсе был снят и вскоре арестован. Поскольку именно Рухадзе инициировал «дело мингрелов» и вкупе с Игнатьевым его вёл, можно было предполагать, что финал этого «дела» будет не таким уж и безрадостным для «мингрелов», независимо от того, жив будет Сталин или нет. К слову, Рухадзе расстреляли по приговору Военной Коллегии Верховного суда СССР в 1955 году – много позже после смерти и Сталина, и Берии.

Есть, правда, ещё одна фигура, повинная – по мнению помянутого выше Леонида Млечина – в смерти Сталина. Это… сам Сталин, который, по уверениям Млечина, создал вокруг себя такую атмосферу страха, что и охрана, и прибывшие на дачу по вызову члены Бюро Президиума ЦК не решались лишний раз к вождю прикоснуться, чтобы ему помочь. Поэтому-де Сталин убил себя сам, глубокомысленно резюмирует Млечин. Вторит ему и «демократический» «историк» профессор Наумов, который заявляет, что в «империи»-де Сталина боялись все, включая самого Сталина.

Млечин, впрочем, как это ни странно, верно отмечает несостоятельность версий о том, что охрана вначале позвонила Берии, и сообщает, что вначале она позвонила, как и положено, Игнатьеву. А тот уж якобы переадресовал её к Маленкову, который поднял Берию, Булганина и Хрущёва. Но далее Млечин – от себя не уйдёшь! – повторяет бредни о Берии, якобы то радующемуся беспамятству Сталина, то якобы притворно падающему перед ним на колени…

«Объективности» Млечина есть, пожалуй, объяснение. Он всего лишь следует за «генералом» Волкогоновым, который ссылается на рассказ (или – россказни?) охранника Рыбина, содержащий именно этот алгоритм: звонок Игнатьеву – его совет позвонить Маленкову и Берии и т. д. Волкогонов ещё более расцветил этот «рассказ», но об этом – чуть позже.

Что же до списка «обвинителей» Берии, то я забыл упомянуть ещё и Никиту Хрущёва! Он в «своих» «мемуарах» тоже утверждает, что единственным человеком, заинтересованным в смерти Сталина, был якобы Лаврентий Берия… Но вот уж в этом случае можно точно сказать: «На воре шапка горит…» Хрущёв просто взваливал с больной головы да на здоровую.

Да он ведь однажды и прямо проговорился о своей зловещей роли! Речистого Никиту Сергеевича в его поздние годы, когда он возомнил себя великой исторической личностью, иногда «несло» покруче, чем Великого Комбинатора Остапа Бендера. И вот, по свидетельству «внутреннего хроникёра ЦК КПСС» Н. Зеньковича, 19 июля 1964 года на митинге в честь венгерской партийно-правительственной делегации Хрущёв фактически признался в насильственной смерти Сталина и заявил, что в истории человечества было немало тиранов жестоких, но что все они «погибли так же от топора, как сами свою власть поддерживали топором…»